Текст:Сладков Николай. Сорока и Волк; Медовый дождь; Рыбьи пляски! (ж. Кукумбер 2006 № 7)

Материал из Буквицы
Перейти к навигации Перейти к поиску

Сладков Николай — Сорока и Волк; Медовый дождь; Рыбьи пляски! Рубрика: Клуб шерстяных человечков

Сорока и Волк – Эй, Волк, чего ты хмурый такой? – От голода. – И рёбра торчат, выпирают? – От голода. – А воешь отчего? – От голода. – Вот и говори с тобой! Заладил, как сорока: «от голода», «от голода», «от голода»! Чего это ты нынче такой неразговорчивый? – От голода… Медовый дождь На небе ни облачка, а по листьям дождь шуршит! Листья мокрые и блестящие, капельки с листьев скатываются в траву. И на лицо капли падают. Вытираю лицо ладонью и чувствую на губах… вкус мёда! Выставил под дождь ладонь, лизнул, понюхал – так и есть: мёд. Шуршит в лесу дождь медовый, на траве роса медвяная! А пчёл не видно, и на небе ни облачка… Смотрю растерянно по сторонам. На мокрые листья садятся полосатые, как тигры, осы и шершни. По сырым травинкам карабкаются шустрые муравьи. И муравьи, и осы сосут медовые капли. И вдруг понимаю, что дождинки медовые не с неба падают, а с листьев клёна! Нависли клёны как туча зелёная, из-под каждого листа падают капли. А из-под дерева – дождь! Оказалось, на изнанке листьев расселись тли, уткнули в лист хоботки и сосут сладкий кленовый сок. Неисчислимые стада тлей! И все сосут. Сок вытекает, тли роняют капельки – шумит сладкий древесный дождь! Для всех сладкоежек июнь в лесу – медовый месяц. Рыбьи пляски До восхода висело над горизонтом лиловое облачко с огненным ободком. Солнце поднялось багровое, и всё – земля и небо – окрасилось в красный цвет. Сижу под ивовым кустом с узкими красными листьями. Над головой свистят крылья уток, и крылья у них снизу – розовые. Необыкновенный рассвет! Красные волны дробятся в красной реке. Алые клубы пара шевелятся над волной. Чёрные чайки с криками мечутся в вышине, как чёрное вороньё над заревом пожара. Будто обожжённые, они заламывают крылья и падают в горящую реку, выплескивая снопы искр. Всё ближе чайки, всё резче их крики. И вдруг из красных волн стали выпрыгивать чёрные рыбки. Узкие, как листики ивы. Вылетят стоймя и стоймя же, хвостом вниз, падают в красную воду. Вот вылетел целый косячок и рассыпался веером. Вот опять: одна за одной, одна за одной! Рыбьи пляски! Гляжу во все глаза. Неужто и рыбья кровь вспыхнула в это удивительное красное утро? А посреди реки, в сутолоке волн, движутся два чёрных пятнышка: пятнышко поменьше и пятнышко побольше. Из воды торчит плоская головка да спина горбинкой. Выдра! Вот нырнула, будто растаяла, а из воды тотчас выметнулись рыбки и заплясали: вверх-вниз, вверх-вниз! Чайки увидали – упали, заломив крылья. Стали хватать рыбок прямо на лету. Всё стало обыкновенным… Солнце поднялось – и чёрные чайки стали белыми, чёрные рыбки – серебристыми, красная вода – серой. Лиловое облачко на горизонте шевельнулось и растаяло. Хищники – чайки и выдра – вслед за пляшущими рыбками скрылись за поворотом реки. А я сидел у коряги и записывал то, что видел.