Текст:Меньшов Виктор. Кузнечик, который гуляет по крышам* (ж. Кукумбер 2008 № 1)

Меньшов Виктор — Кузнечик, который гуляет по крышам*

Поэт и переводчик Михаил Яснов живёт в городе Санкт-Петербурге. В этот город он, наверняка, попал по ошибке. Все, кто живёт в этом городе, или побывал там, знают, что это город очень прямых строгих линий. Выходишь возле Московского вокзала на Невский проспект и на другом конце проспекта видишь золотой шпиль адмиралтейства. Кажется, рукой подать, а пока дотопаешь, язык высунешь. И все проспекты и улицы словно по линеечке прочерчены. После весёлых московских улочек-закоулочков даже скучновато. В таком городе должны жить серьёзные, степенные люди. А Михаил Яснов – суматошный и непоседливый. Скачет, как кузнечик, по белу свету: прыг в поезд, и в Москву. Прыг в самолёт – и в Париж. А потом опять – прыг в самолёт и домой, в Санкт-Петербург. А потом опять прыг… прыг… прыг… Прыгает по всему миру и стрекочет, стрекочет, стрекочет – ручкой в блокноте, пальцами по клавишам пишущей машинки и компьютера, словами… Как кузнечик. Или сверчок. Я как-то подумал, может он и есть – Кузнечик? Посмотрел – похож. Звенит невидимым серебряным молоточком, Слова Волшебные выковывает. Или он – Сверчок? Посмотрел ещё раз – похож. Стрекочет, звенит золотым колокольчиком, Волшебные Слова вызванивает… Сижу и думаю – кто же он – Кузнечик, или Сверчок? Сам никак не разберусь. Решил у него самого спросить. Спросил. А он даже удивился:

– Я – Михаил Яснов. Могу паспорт показать! Я тоже могу паспорт показать. Но у меня там написано, что я – не Яснов. Так я и сказал. Он посмотрел на меня, как кузнечик на ботаника, и ответил:

– Ты, друг мой, наверное, много дома сидишь, вот и стал твой мозг о всяких глупостях думать. Мозг, как квартиру, нужно часто и хорошо проветривать. Пойдём, погуляем. – В Париж? – обрадовался я. – Можно и в Париж, – поскучнел Яснов. – Только давай в другой раз, я только что оттуда. – А я по городу не хочу гулять. – Не гуляй! И я не буду. Мы с тобой пройдёмся по крышам! – Кто в наше время по крышам гуляет? Сейчас и чердаки, через которые на крыши залезть можно, все на замках… И у тебя пропеллер с моторчиком не вставлены, ты же не Карлсон! – Скучный ты! – рассердился Михаил. – Тебе обязательно нужно погулять по крышам! Пойдём! Главное – хотение, а замки и моторчики нам, Настоящим Волшебникам, без надобности! – А ты Настоящий Волшебник? – Стал бы я по крышам разгуливать, если был бы не Настоящим Волшебником! Полез я за ним следом. Дверь на крышу оказалась на большом замке. Для Яснова это дело простое – он замку что-то пошептал, тот сам собой и открылся. На крыше с Невы ветер дует, темнеет. Не видно ничего. А он по крыше, как по лужайке вышагивает. И вдруг как закричит:

– Смотри! Чучело! Я даже обиделся, за что это он меня так обозвал: не такое уж я и чучело. На всякий случай достал зеркальце, посмотреться. – Куда ты смотришь?! – кричит Михаил и пальцем на трубу показывает. А на трубе сидит что-то такое… я даже не знаю какое… чучело какое-то. И тут это чучело кааак раскроет красную пасть, да кааак завопит дурным голосом:

Чучело-мяучело

На трубе сидело.

Чучело-мяучело

Песенку запело.

Чучело-мяучело

С пастью красной-красной –

Всех оно замучило

Песенкой ужасной.

Всем кругом от Чучела

Горестно и тошно,

Потому что песенка

У него про то, что Чучело-мяучело

На трубе сидело.

Чучело-мяучело

Песенку запело… И всё сначала. Допоёт дурным голосом, и опять повторяет. А тут кто-то как пролетит у меня над головой, устроилось это «кто-то» на другую трубу, глазища горят, как фонари и кааак заухает! Испугался я, дёргаю Мишу за рукав:

– Пойдём, нагулялся я. А он мне говорит:

– Не бойся, это же сова! Давай с ней подружимся! – Очень ей нужно! – Очень! Ей в лесу так одиноко! Мне грустно думать про сову,

Я так неправильно живу:

Я не дружу с совою –

Гуляю сам с собою. А каково ей там в лесу,

В очках на стареньком носу

На ветке ждать заката,

Покуда спят совята? Ты прилетай ко мне, сова,

На луг, где мягкая трава,

А хочешь, над рекою

Поухаем с тобою? Мне говорят:

– Напрасный зов!

Теперь осталось мало сов,

Сова – лесная птица,

Она людей боится!.. Но я не верю, я зову

Мою очкастую сову.

Я сам в очках, не скрою, –

Я подружусь с совою! Вышли на улицу, а навстречу идёт… СУЩЕСТВО всё из себя лохматое, в репейниках. Я на всякий случай в сторонку отошёл. А Михаил побежал к этому лохматому, повалил его на землю, брюхо ему щекочет и приговаривает:

По дороге

От ворот

И до поворота

Помесь пуделя идёт

И ещё кого-то.

Ходит вежливая помесь,

С посторонними знакомясь.

Незнакомец дорогой,

Познакомься и со мной. А этот мохнатый «незнакомец» рад стараться – знакомится, хвостом вертит, повизгивает от радости, что его уважают, дорогим называют. Михаил зовёт меня:

– Подойди, познакомься поближе с пуделем! – Лучше я с ним подальше познакомлюсь, у него вон какие зубищи. – Не туда ты смотришь, – вздохнул Яснов. – Ты не смотри, какие у него зубы, ты посмотри, какие у него добрые глаза! – Пока я буду ему в глаза заглядывать, он мне нос откусит. Распростился Михаил с этой помесью, как с лучшим другом. А он не желает расставаться, следом шлёпает, ушами мотает. Только отошли мы на несколько шагов, Михаил пальцем показывает:

– Смотри! Смотри! Я посмотрел, лежит на асфальте варежка, одна. Наверное, зимой кто-то из ребятишек потерял. Михаил поднял варежку, держит в ладонях, словно отогревает. – Зачем она тебе? – спрашиваю. – Она же одна. – Конечно, одна. Представляешь, она всю зиму вот так, одна-одинёшенька под снегом пролежала. Ей же, наверное, до сих пор холодно! Подберу-ка я варежку,

В тёплом доме согрею,

Положу её, стылую,

На свою батарею. Напишу объявление

На листке, посерёдке,

Потерявшему варежку

Сообщу о находке. Пусть читают прохожие

На столбе, возле парка,

Где висит объявление:

«Потерялась овчарка…». Пока мы с ним до дома дошли, кого только ни повстречали: свинку, заболевшую птичкой, лягающуюся лягушку, потом целое семейство – мамонта, папонта, дедонта, бабонта и мамонтёнка… И с кем только не поговорил Яснов по дороге, с кем только не познакомился, что только не подобрал! Пришли мы, Михаил меня накормил и говорит:

– Ты спи, а мне ещё надо Незнакомца накормить, Сову, Варежку на тёплую батарею пристроить, всех устроить, всех в стихи уложить… Уснул я моментально, кажется, даже головой подушки не коснулся. И снился мне сон: сидит в маленькой мастерской Кузнечик, очень похожий на Яснова. Или Яснов, очень похожий на Кузнечика? Склонился Кузнечик над микроскопом и крохотным молоточком что-то приколачивает. Заглянул ему через плечо, а он знай молоточком постукивает, звон слышно, а что приколачивает – не видать. Он-то в микроскоп смотрит. – Что это ты прибиваешь? Блоху решил подковать? – Посмотри сам, – улыбнулся Кузнечик. Я посмотрел в микроскоп, а он в лист бумаги золотые гвоздики забивает – крохотные такие, только в микроскоп и разглядишь. – Блоху подковать проще, – смеётся Кузнечик. – Золотые гвоздики – это будущие буковки, каждую я должен отдельно выковать и точно на место поставить, тогда получатся Золотые Слова. А ты говоришь, я – не Настоящий Волшебник… А вы как думаете, он – Настоящий Волшебник? Почитайте стихи Яснова, проверьте – он действительно Золотые Слова написал? Я уверен – ДА! А вы?

• Журнал «Читайка» №7, 2007, рубрика «Полусказки о Настоящих Волшебниках»