Текст:Левинзон Гавриил. Трогательный вечер на улице Боткина (ж. Кукумбер 2010 № 09)

Левинзон Гавриил — Трогательный вечер на улице Боткина

Ноябрьский муторный вечер. С неба льёт, как из ведра, всё пространство от земли до туч заполнено большущими каплями воды. А ночью обещают мороз. «Что же будет с воронами?» – тревожится Люсенька: улицы и крыши домов покроются ледяной коркой; а бедные птицы станут гибнуть, закованные в ледяной панцирь. «О-хо-хо!» – зевает бабушка. – Бабушка, – говорит Люсенька, – тут на дворе кошмар, так ты его ещё усугубляешь своими зевками. – Ничего я не усугубляю! – возражает бабушка. – Усугубляешь! – стоит Люсенька на своём и чуть ли не плачет из-за того, что муторность этого вечера разрушила все её планы, составленные к субботе. Она хорошо представляет себе, что будет с воронами к утру: будут они лежать, как уже было однажды, в скверах и парковых аллеях, и люди будут отводить от них взгляд, потому что предпочитают они любоваться природой, а не скорбеть из-за загубленных вороньих жизней. …Но вот пронзительный собачий лай в парадном, с малых лет знакомый лай с подвываниями. Это соседская собачка с забавным именем Шарлотка объясняет кому-то, как следует жить. Люсенька открыла дверь и выглянула на лестницу. Спустилась она к выходу из парадного, а там в углу сидит ворона, а напротив неё упражняется в своих глупых нотациях Шарлотка:

– Нельзя здесь сидеть! Нельзя здесь сидеть! – повизгивает она.

 А ворона сидит, вздыбив перья. Крылья распущены – то ли хочет отпугнуть Шарлотку, то ли  так полагается сидеть мокрой вороне в то время, когда на дворе усиливается мороз.

Хотелось Люсеньке посмотреть, чем закончится этот спор, но жаль ей стало ворону: Шарлотка выглядела такой большой по сравнению с ней – того и гляди в азарте начнёт учить ворону уму разуму при помощи своих зубов: эти домашние собаки страшно образованными себя считают. – Шарлотка, иди вон! – командует Люсенька. Наклоняется она к вороне, а та слегка нервничает, переступает с лапы на лапу, но молчит, не протестует. Вот Люсенька и берёт её на руки и говорит:

– Идём ко мне, милая! Из-за Шарлотки не будет тебе житья. Ворона произносит свои вороньи слова. Означают эти слова: «Доверяюсь тебе, девочка». Люсенька же начинает подниматься по лестнице, душой преобразившись оттого, что появились у неё новые планы.

 Как же Шарлотка обрадовалась, что у вороны наконец-то нашёлся хозяин! Запрыгала, завиляла хвостом и пролаяла целых три раза: «Я так рада! Я так рада! Я так рада!» Сопроводила она Люсеньку до самой двери.

Вошла Люсенька в квартиру, а тут и бабушка в прихожей: вышла разведку произвести. – Не трогай ворону! Не трогай ворону! – запричитала она. – Она больна птичьим гриппом! Люсенька ей и ответила:

– Ты сама гриппозная. Вон в нос говоришь. Принесла Люсенька своё полотенце из ванной и вытерла ворону, которая хотя и протестовала, но держалась мужественно. Не обращая внимания на бабушкины ахи, посадила ворону в угол у радиатора. – Не трогай её больше! – взмолилась бабушка. Но тронула Люсенька воронью головку пальцем и сказала пугливой бабушке:

– Ах, бабуля. Как же ты не понимаешь, что вечер сегодня т р о г а т е л ь н ы й.