Текст:Лаврова Светлана. Отстаньте от людоеда-4 (окончание) (ж. Кукумбер 2001 № 7)

Лаврова Светлана — Отстаньте от людоеда-4 (окончание)

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ Быстро перебраться в сектор «Изумрудный город» оказалось неожиданно сложно. В инструкции соседа было сказано кратко: «От дома Людоеда пересечь Сказочный лес по диагонали, перейти дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом, и в засаде поджидать Элли»… Но несмотря на то, что уже стемнело, Сказочный лес кипел жизнью, папа и Леся постоянно сталкивались с кем-то, что вело к проволочкам и задержкам. Сначала они наткнулись на маленькую девочку в красной шапочке и с корзинкой. – Куда ты идёшь, Красная Шапочка? – от неожиданности спросил её папа. – Иду к бабушке, несу ей пирожок и горшочек масла, – пропищала та. – А почему вечером? – А я сегодня в ночную смену, – объяснило шустрое дитя и пошло дальше. Потом нас чуть не раздавила карета, запряжённая шестёркой скакунов мышиной масти. Карета была в стиле модерн и слегка напоминала тыкву, из чего Леська заключила, что Золушка поехала на бал. – Ну чего ты ругаешься, – сказала Леся папе, отряхивавшему брюки. – Эти кони полчаса назад мышами были, ещё не научились ездить как следует. – Кому сказать, что меня мыши чуть не задавили, ведь засмеют, – проворчал папа. Вскорости они наткнулись ещё на одну процессию – гномы несли куда-то Белоснежку в хрустальном гробу. Леська перепугалась: а вдруг они её зароют в этом гробу, и она там задохнётся. – Минуточку, – схватила я за рукав замыкавшего шествие гнома. – Вы куда её девать собираетесь? – На кладбище, – всхлипнул тот. – На наше тайное гномье кладбище, там закопаем под берёзкой, памятник поставим, оградочку… Ну вот, Леся так и знала! Экие остолопы! – Ни в коем случае! – возмутилась она. – Она же заколдованная, а не мёртвая. Принц приедет, поцелует её, она и оживёт как миленькая. А если вы её зароете, что ж бедному принцу все могилы в поисках перекапывать? Он же принц, а не терьер! Да ещё могут арестовать за злостное хулиганство и осквернение могил, об этом вы подумали? – А что же делать? – захлопал ресницами гном. – Поставьте ваш мавзолей куда-нибудь на видное место, чтобы принц его издалека заметил, – посоветовала Леся. – И дайте объявление в газету: «Требуется принц с хорошей родословной для оживления Белоснежки». Понятно? – Понятно, – кивнул гном и помчался в голову процессии – изменять план захоронения. Потом они наткнулись на костёр, у которого сидели Бременские музыканты. Это была единственная приятная встреча в лесу – нас (их – Лесю и папу) накормили, напоили и сыграли блюз в стиле кантри. Словом, за всеми этими встречами Леся и папа чуть не разминулись с Элли и оказались на дороге, вымощенной жёлтым кирпичом, одновременно с ней. ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ Страшилы и Железного Дровосека не было видно за поворотом, по книге они увлеклись беседой и отстали. Элли и папа уставились друг на друга, а Тотошка начал яростно лаять. Но почему–то лаять он начал на Леську и даже попытался тяпнуть за ногу, Леська испугалась и бросилась бежать по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом. Тотошка в восторге устремился за ней, папа схватил Элли в охапку и побежал за ними, крича:

– Вы куда? Меня-то подождите! Леся не представляла, как отвязаться от треклятой псины, но вдруг вспомнила, что по сюжету Тотошка должен бесчувственно лежать на месте встречи с Людоедом, травмированный Людоедовым пинком. – Ты что же это, цуцик, делаешь, – завопила Леська в праведном негодовании. – Ты текст забыл, пустолайка безмозглая! А ну марш на место встречи с Людоедом и лежи там без сознания! Тотошка смутился, поджал хвост, вернулся и лёг на бок с видом умирающей Травиаты. Леся и папа перешли на шаг. – Ну и куда её дальше тащить? – отдуваясь, спросил папа. – Я даже не знаю, где мой замок. Опоздали, с местностью не ознакомились. – Уже скоро замок, – подала голос Элли, мешком висевшая на папиных плечах. – Вон за той сосной уже виден ров, наполненный водой. – А ты помалкивай, ты должна от ужаса потерять сознание, – сказал папа. – Вот ещё, сознание терять, – противно хихикнула Элли. – Мне интересно. – Интересно ей, – проворчал папа, встряхивая свою ношу, чтоб не так давила. – Я когда «Волшебник Изумрудного города» читал, думал, что Элли – тоненькая, худенькая девочка из бедной американской семьи, лёгкая, как пушинка. А эта особа подросткового возраста в тяжёлом весе может выступать. Уф, ну и работка, ну, удружил сосед… Кажется, пришли. Замок окружал живописный ров с водой. Через ров был перекинут подъёмный мост. – Очень мило, – обрадовался папа. – Без моста вряд ли я допёр бы эту девчонку. Куда теперь? – На кухню, – подсказала Леся. На кухне папа привязал Элли к кухонному столу. – Ты должна плакать и просить пощады, а я буду точить нож, – сказал он. – Где нож? Ножа не было. Посмотрели в посудном шкафу, в сундучке, в ящике для специй, рассыпали перец, отчего расчихались вусмерть. Отвязали Элли, чтобы помогла искать. Она порылась в плите и в кастрюлях, заглянула за сундук. Ножа нигде не было. – Наплевать, точи вилку, – сказала Леська. – Тоже острый предмет. Издалека и не разберёшь. Опять привязали к столу хихикающую Элли, которая говорила, что ее еще никогда не закалывали вилкой и это, должно быть, щекотно. Папа взял вилку и начал ее точить об ложку. – Давай проси пощады, – напомнил он. – А то у меня вилка не точится. – О какое горе, о ужас, отпусти меня, дорогой людоед, я же тебе ничего плохого не сделала, – монотонно запричитала Элли. – О какая я несчастная, отпусти меня, разве тебя не трогают мои слезы… Папа добросовестно заглянул Элли в глаза и сказал:

– Не трогают. Потому что никаких слез там нет. – Достань вон в том мешке луковицу, – деловито сказала Элли. – Разрежь ее …э-э-э … вилкой и дай мне понюхать. Лук был ядреный, через две минуты слезы лились уже и у Элли, и у Леськи. Папа тоже вытирал глаза, но стойко точил вилку. – Очень трогательная картина, – заметила Элли. – Вообще-то мне надоело причитать, можно, я тебя ругать буду? – Валяй, – согласился папа. – Все повеселее будет. Элли с воодушевлением начала ругаться:

– Ах ты, поганый людоед, трухлявый слизняк, растоптанный лысым флоридским крокодилом. Ах ты, оживший труп паршивого барана, съеденный бешеным койотом. Ах ты, вислоухий бизон, из которого индейцы сделали тухлую колбасу и уже ее переварили! Леське понравились Эллины ругательства, и она начала ей подсказывать: – Ах ты, объевшийся комар, лопнувший от обжорства и размазанный по контрольной по алгебре! Ах ты, последний вздох взбесившейся египетской мумии с насморком! Ах ты… – Минуточку, – удивился папа и бросил точить вилку. – Ты-то почему меня ругаешь? – Извини, папочка, увлеклась, – смутилась Леська.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ За развлечениями они и не заметили, как на кухню ворвались Страшила и Железный Дровосек. Они давно бы уже были здесь, но папа забыл поднять за собой мост через ров, и эта парочка два часа топталась, не решаясь пройти по мосту и ожидая каверзы, ведь по сюжету мост должен быть поднят, а не опущен. Леся с папой как-то совершенно забыли, что Страшила и Железный Дровосек придут освобождать Элли. – Ага, вот и смена пришла, – с облегчением сказал папа. – Забирайте вашу барышню, а нам домой пора. Мама уже волнуется. Но гости были настроены весьма агрессивно. Железный Дровосек чихнул от перца и замахнулся топором. Папа бросил в него наточенной вилкой. Вилка срикошетила о железную грудь Дровосека и угодила в глаз Элли, поставив огромный фингал. Элли взвыла от боли и неожиданности, что совсем разъярило Железного Дровосека, и он ринулся в ближний бой. Пока папа отбивался табуреткой, но против топора ему было не выстоять. Страшила тем временем кинулся папе в ноги, чтобы тот потерял равновесие, но поскольку в голове Страшилы была солома, то он перепутал ноги и подкатился под Лесины. Леська споткнулась об этот мешок соломы, ушибла коленку, разозлилась и швырнула Страшилу в Железного Дровосека. Конечно, лучше бы она швырнула чем-нибудь потяжелее, но и так вышло хорошо – Страшила налетел на топор, и лезвие застряло в соломе. Железный Дровосек не мог рубить топором, опасаясь повредить друга, и застыл в недоумении. Папа тоже застыл, опасаясь хитрости со стороны врага. Леся оглянулась в поисках чего-нибудь тяжелого и увидела на стене нечто красное, знакомых очертаний и явно увесистое. Нечеловеческим усилием она стащила это со стены и бросила в Железного Дровосека. Надо признаться, метание ядра никогда не было Лесиным любимым видом спорта. И вообще с физкультурой у нее были сложные отношения. Вместо того, чтобы точным ударом сокрушить Железного Дровосека, Леська попала этой тяжелой штуковиной на любимую папину мозоль. Он взвыл так, что в далеком Изумрудном Городе с башен попадали изумруды и контузили Дина Гиора и Фараманта, а один маленький изумруд отлетел аж к замку Людоеда, влетел в окно, и Леська его, конечно, подобрала. Красный тяжелый предмет при соприкосновении с папиной ногой тоже взвыл и выбросил вперед струю белой пены. Конечно, это был огнетушитель. Пена покрыла Железного Дровосека густым слоем, и он мгновенно заржавел. А Страшила у него на топоре превратился в симпатичного снеговика. – Ура, – сказала Леся. – Мы победили. – Ничего себе победа, – поморщился папа. – Я без ноги остался. – Эй, а как мне их теперь в чувство приводить? – возмутилась привязанная Элли. – Дровосека надо маслом протирать, а какое тут масло, если он весь в каких–то взбитых сливках. – Действительно, придется помочь, – спохватилась Леся. – Она одна ни за что не справится. – У меня рабочий день кончился, – проворчал папа. – И кто тебя просил трогать огнетушитель? Вечно ты суешься куда не надо. Вся ночь прошла в хлопотах. Сушили над камином Страшилу, обтирали и полировали Дровосека, прибирали в комнате после огнетушителевого буйства. Когда уже все закончили и решили выпить чаю, пришел Тотошка и спросил, не надо ли чем-нибудь помочь. Вот ведь хитрая псина! Элли напекла оладьев, какие в Канзасе делала ее мама, и Леся съела их огромное количество, утешая себя тем, что мама не велела объедаться конфетами, а насчет оладьев она ничего не говорила. Уже совсем рассвело, когда папа спохватился, что пора домой. Элли, Страшила, Железный Дровосек и Тотошка вышли их проводить. Элли освещала путь своим фонарем под глазом. – Приходите еще! – помахала она платочком.– Очень весело было! ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ, ОНА ЖЕ ЭПИЛОГ Дома мама и Стася разделили собранную Лесей землянику почти поровну. Маме досталось пять ягод, а Стасе – полное блюдо. Но мама сказала, что больше не хочет. Стася получила в подарок изумруд, отвалившийся от Изумрудного города. Она воткнула его в ухо любимой кукле, и сказала, что это – звезда во лбу, как у царевны Лебеди. Мама тоже хотела изумруд, но решила, пусть Стася пока с ним наиграется, а потом мама его на что-нибудь выменяет. Но шоколадку, например, или на какую-нибудь игрушечную собачку. Сосед на следующий день принес папе перо Жар-птицы и очень благодарил за то, что папа его выручил. Леська сразу забрала перо себе и использует его вместо фонарика, чтобы читать ночью под одеялом, когда ее уже уложили спать. Словом, это мероприятие окончилось сравнительно благополучно. Тихий вечер. Мама вяжет, Леся читает, Стася доедает кашу, папа увлекся газетой. – Ну и какова мораль ваших приключений? – спросила мама. – Зачем мораль? – изумилась Леська. – Нам и без морали было очень весело. – В сказке обязательно должна быть мораль, – сказала мама. – Иначе это не сказка, а так… комиксы какие-нибудь. Итак, объявляю конкурс на лучшую мораль. – Я уже придумала, – обрадовалась Леська. – Если ты куда-нибудь идешь, то оттуда надо что-нибудь принести младшей сестре. – Ой, какая мораль замечательная, – развеселилась мама. – Но она слишком… как бы это сказать… Ха-ха-ха! – Не понимаю, что тебя не устраивает, – с достоинством сказала Леся взрослым голосом. – Я тоже придумала мораль: надо быстро есть кашу, – сказала Стася, скребя ложкой по тарелке. – Тоже прекрасная мораль, – одобрила мама. – Если б ты еще это выполняла… Вот у меня самая моральная мораль: каждую работу надо делать хорошо… – Даже контрольную, – закончила за нее Леська. – А ты, папа, что скажешь? – Ты представляешь, какую чушь печатают в газете? – вдруг возмутился папа. – Нет, ты послушай, это ж надо было выдумать такую глупость! Вот: «Наш специальный корреспондент из Анапы сообщает: по Черноморскому побережью прокатилась волна странных нападений на людей. Очевидцы описывали, что высокая загорелая женщина с неправильным прикусом неожиданно набрасывается на пляже на отдыхающих и кусает их, пытаясь утащить с собой и съесть на приволье. Видные ученые утверждают, что…» -– ну, и так далее в том же духе. Наверно, эту ерунду выдумали для того, чтобы снизить наплыв отдыхающих на курорты Черноморского побережья, а иначе я и не знаю, зачем это надо… что с тобой? – Папа… – еле справляясь со своими губами, пролепетала Леся. – Папочка… А ты помнишь, что мы отправили отдыхать на Черное море людоедку из «Мальчика-с-пальчика». Во-во-в отпуск… Повисло молчание. Потом папа встал:

– Так. Я помчался в круглосуточные кассы Аэрофлота. Завтра мы с Лесей отправляемся на Черное море. Раз мы эту кашу заварили, значит, мы за эту людоедку ответственны. Леська, не забудь купальник. – Нет уж дудки, – возразила мама. – Мы со Стасей тоже хотим на море. Летим все вчетвером. Мы, вчетвером, если не будем ссориться, весь мир спасем, не то что одно Черное море. И утром они уже летели спасать черноморские курорты от людоедки с неправильным прикусом. Но это уже совсем другая сказка…