Текст:Кривин Феликс. Мальчик-с-пальчик. Из записок Кащея Бессмертного (ж. Кукумбер 2006 № 5)

Кривин Феликс — Мальчик-с-пальчик. Из записок Кащея Бессмертного

Художник: Прилепа Василий

Рассказать вам сказку про белого бычка? Третий день мы идём с ним по горной дороге, которая то петляет по склонам, то круто забирает вверх, то узенькой лентой повисает над пропастью. Мы идём, разрушая непрочный грунт, и камни, ускользая у нас из-под ног, стремительно уносятся в бездну. А бездна всё глубже, и небо приближается к нам. Горная страна, владение соседа Горыныча. Кажется, близко, а мы идём третий день, потому что расстояния в горах – это особые расстояния. Тут очень важно, куда идёшь: если вниз – можно скатиться за пару минут, а вот вверх нужно долго и трудно взбираться. Мой бычок несколько раз пытался сорваться с горы, но я крепко держу его за верёвку. Он у меня любит свободу, но дай ему свободу сейчас… Кажется, он начинает это понимать и относиться к верёвке с уважением. Мы ушли из своей сказки. Мы ушли из неё, потоку что у нас каждый день всё повторяется, а повторение – это всё равно что конец. Домик Горыныча вынырнул из-за горы так, будто хотел перебежать через дорогу, да так и застыл посередине, зазевавшись на нежданных гостей. Дорога вела прямо к нему, хотя, по правде сказать, она совсем не вела, а наоборот, на последних шагах оказывала самое отчаянное сопротивление. Но вот, наконец, мы прибыли. Я привязываю бычка к воротам, чтобы он, не дай бог, куда-нибудь не свалился, а сам вхожу в дом. Что такое дом соседа Горыныча, представить довольно легко, поскольку тут не нужно представлять ничего лишнего. Просто – крыша, просто – четыре стены, а внутри – отдалённый намёк на мебель. Впрочем, довольно грубый намёк, потому что и стол, и скамья сделаны одним топором, без помощи какого-нибудь более тонкого инструмента. Стол заполняет собой всю комнату, тянется от двери к окну, и я не сразу замечаю Мальчика-с-пальчика, который, как мужичок на огромном поле, трудится на краю стола. Он меня тоже не замечает. Я подхожу, останавливаюсь у него за спиной и смотрю, как он старательно выводит в тетрадке:

1 волк + 7 козлят = 1 волк. 1 волк + 1 ягнёнок = Боясь, что таким образом он уничтожит всех животных, я прерываю его занятие:

– А где папа? – Его нет,– говорит Мальчик, не поднимая глаз от тетрадки. Судьба ягненка была решена. Мальчик уже занёс руку, чтобы записать это решение, но тут я задал новый вопрос:

– А куда он ушёл? Этот вопрос, как видно, пришёлся ему по вкусу. Он даже легонько прыснул в кулак, потом отодвинул тетрадь и посмотрел на меня весёлыми глазами. – Пошёл с кем-нибудь посоветоваться, – сказал Мальчик и засмеялся, впрочем, сдержанно, поскольку речь шла об отце. – О чём посоветоваться? Какое-то время на его лице шла борьба между природным озорством и воспитанным почтением к родителю. Второе всё-таки взяло верх, и когда Мальчик заговорил, лицо его было совершенно серьёзно. – Известно, о чём… О моём воспитании… Мальчик слез со скамейки и подошел ко мне. Взял у меня прутик, махнул им несколько раз из стороны в сторону, затем отдал прутик и не спеша вернулся на своё место. – Он совсем не умеет воспитывать. Другой возьмёт палку или ремень, а он только и знает, что ходит советоваться. – Ты что ж, не доволен? – Да нет, я доволен, мне только на него жалко смотреть. Все ему глупости советуют, а он после переживает. И Мальчик-с-пальчик рассказал о своей последней проделке. У них в классе есть Царевна Лягушка. Она, конечно, больше лягушка, чем царевна, а воображает, будто наоборот. Вот подождите, говорит, ко мне прилетит стрела, а за ней придёт царевич, и он меня заберёт, и я стану царевной. Вот за это её прозвали Царевной Лягушкой. А так она просто Лягушка. Мальчик замолчал и нахмурился. – А дальше что? – Дальше я взял и пустил эту стрелу. Будто от царевича. – И она поверила? – Поверила, – серьёзно кивнул Мальчик. – Теперь ходит с этой стрелой, носит её за пазухой. – А вы смеётесь? – Смеёмся, – сказал Мальчик-с-пальчик и ещё больше нахмурился. Бедная Лягушка! Мы себе тут спокойно сидим и разговариваем, а она там носится со своей стрелой, думает, что это на самом деле. И ждёт своего царевича, и когда куда-нибудь идёт, предупреждает соседей: «Тут один царевич должен прийти. Вы скажите, что я ненадолго…» Вот когда мне пригодилась бы волшебная палочка. Я помог бы Царевне Лягушке, а заодно и Мальчику-с-пальчику, которому тоже, видно, не по себе. Но Золушка говорит, что если очень захотеть, даже мой прутик может стать волшебной палочкой… А я ведь очень хочу… Так подумал я и – махнул прутиком. Царевна Лягушка В дверь постучали, и на пороге возникла девочка. Обыкновенная девочка, а совсем не лягушка. – Что нам на завтра по арифметике? – спросила она с порога и смутилась, увидев меня. Мальчик-с-пальчик тоже смутился. В первую минуту он даже не мог сообразить, о чём его спрашивают. Он смотрел то на Царевну Лягушку, то на меня, и вдруг – дети хорошо разбираются в этих вещах – взгляд его остановился на прутике. Видимо, поняв, что произошло, он сразу успокоился и повернулся к двери. – Заходи, – сказал он девочке. И – покосился на прутик. Царевна Лягушка сделала несколько робких шагов. – Мне только спросить, – сказала она, обращаясь скорее ко мне, чем к Мальчику. Я повернулся к окну. Погода начала портиться: на стекле появились капли дождя. Кажется, они катятся с гор – с тех гор, которые видны из окна дома. Я вожу прутиком по стеклу, но не остановить горные потоки. У меня за спиной разговор:

– Здесь неправильно, – голос Царевны Лягушки. – Нет, правильно! – это Мальчик-с-пальчик. – Один волк, плюс семеро козлят – равняется один волк. – Да нет же! – упорствует Царевна Лягушка. – Один волк, плюс семеро козлят – равняется семеро козлят. – Ну хорошо, будем рассуждать. Мы берём одного волка. Представляешь? Вол-ка. И добавляем семерых козлят. Представляешь? Коз-лят. Что же получится? – Да нет, ты совсем не так рассуждаешь. Мы берём одного волка. Представляешь? Од-но-го. И добавляем семерых козлят. Представляешь? Се-ме-рых. – Все равно волк съест козлят, – убеждённо заявляет Мальчик. – Нет, не съест. Их же семеро! – Нет, съест. Он же волк! Мальчик готов торжествовать победу, но тут он слышит вопрос, который сводит на нет все его познания в арифметике:

– Значит, ты хочешь, чтобы волк съел козлят? – Я хочу? Я совсем не хочу! – А зачем же ты так решаешь? Я подхожу к ним и теперь могу поближе разглядеть девочку. Что-то в ней всё-таки есть от лягушки: рот большой и глаза какого-то зеленоватого цвета. И одета она в старое зелёное платьице, на котором ясно видны следы прошлых заплат: вероятно, это старое платье перешили из какого-то ещё более старого, которое тоже перешло по наследству. На голове у девочки торчат две косички, похожие на рожки (мечту моего бычка). Одной рукой девочка поправляет эти косички, а другой прижимает к себе что-то, спрятанное за пазухой. – Что это у тебя? Царевна Лягушка сразу забыла об арифметике. Она улыбнулась и заговорила так охотно, как будто давно ждала этого вопроса:

– Это у меня стрела, – сказала она, вытаскивая стрелу из-за пазухи. – Мне её прислал царевич. По этой стреле он должен меня найти. Меня очень трудно найти, – объяснила девочка, – потому что я живу в таком месте… Но по этой стреле царевич меня найдёт, и мы уедем далеко-далеко, может быть, в тридевятое царство… – Но почему ты думаешь, что это стрела от царевича? – А от, кого же ещё? – улыбнулась Царевна Лягушка, словно и впрямь больше ждать стрелы неоткуда. – Ну, мало ли от кого?.. Хотя бы, от него, – я показал на Мальчика-с-пальчика. Она засмеялась. – А если царевич всё-таки не придёт? – Это царевич-то? И до чего же она уверена, что всё случится именно так, как она придумала! – Ну так вот, – говорю я. – Царевич здесь ни при чём. Стрелу запустил этот мальчишка, он хотел над тобой подшутить. – Конечно, так я вам и поверила! – Словно боясь, что у неё отнимут стрелу, Царевна Лягушка спрятала её за пазуху: – Я пойду. Мне ещё по физике учить – про волшебную лампу Аладдина… Я пытаюсь её удержать:

– Но если ты мне не веришь, пусть он сам тебе подтвердит. Мальчик молчит. Он не поднимает глаз от тетрадки. А она, Царевна, смотрит на него, и при этом глаза её, два зелёных островка, расширяются, расширяются (так бывает во время отлива) – и вдруг (так бывает во время прилива) их начинает заливать водой. – Что ты? Из-за чего? Неужели тебе не лучше знать правду? Тонут зелёные островки. Теперь это даже не островки, это корабли, которые потерпели крушение. Мальчик-с-пальчик ещё ниже опустил голову. Он говорит:

– Если б мой отец не был таким слабохарактерным! Подумать только – и это он говорит об отце! – Ты не прав, – я взял его за плечо, – твой отец совсем не слабохарактерный. Я его знаю с тех пор, когда он был ещё Змеем Горынычем. – Кем был? – Мальчик-с-пальчик как-то странно задрожал под моей рукой. – Змеем Горынычем. Ого, как все тряслись перед ним! Чуть что – и нет человека. – Это неправда, – говорит Мальчик-с-пальчик. – Это вы всё выдумываете. – Милый Мальчик, я ничего не выдумываю. Можешь сам спросить у отца. 1 волк + 7 Козлят = 1 волк. Семеро козлят расплываются, их уже почти невозможно прочесть. 1 волк + (что-то расплывчатое) = 1 волк. Я стою и думаю, куда девались козлята. Только что они были, и вот от них только мокрое место. Да, именно мокрое, соображаю я. Это оттого, что Мальчик плачет. Боже мой, сколько всюду воды! – Кап, кап, кап… – Это Мальчик-с-пальчик. – Кап, кап, кап… – Это Царевна Лягушка. – Кап, кап, кап… —Это дождь стучит за окном. Ну что ты скажешь? Не успеешь человеку раскрыть глаза, как из них тотчас льются слёзы…