Текст:Коковин Евгений. Сочинение про ерша (ж. Кукумбер 2010 № 01)

Коковин Евгений — Сочинение про ерша

В первый день нового учебного года я встретил на улице своего юного друга – школьника Юру Капустина, страстного рыболова, отчаянного футболиста и любителя шахмат. Юра возвращался из школы, и вид у него был печальный. Нужно сказать, что Юра с давних пор всегда делится со мной всеми своими радостями и неудачами. – Ты что такой грустный? – спросил я, надеясь подбод¬рить мальчика. – Двойку успел получить? – Ещё не получил, но получу. – Как же так? – удивился я. – Не получил, а уже зна¬ешь, что получишь. Сегодня-то уроки кончились, а к завтра¬шнему дню можно ещё подготовиться. – Уроки кончились, но и сочинение уже написано и сдано. Тут я всё понял. Ребята писали сочинение, а результаты будут известны завтра или послезавтра. – Очень плохо написал? – спросил я. – Может быть, ещё хоть тройка будет. Рано горевать. – Хотел написать много, а написал про одного ерша. На бульваре мы присели на скамейку, и Юра рассказал мне о том, как он писал сочинение на тему «Как я провёл лето». – Учительница Вера Ивановна нам сказала: «Не пишите обо всех каникулах, не описывайте каждый день, а выберите для сочинения самое главное, самое интересное, что про¬изошло в вашей жизни за время каникул. Главное, чтобы было ярко и художественно». Я и подумал: ох какое сочинение можно написать! Ведь столько интересного про¬изошло за всё лето, столько я повидал! Рыбная ловля с папой. Мы с ним трёх огромных щук выловили, и окуни были, и подъязки, и сороги. Потом я ездил в пионерский лагерь. Там военная игра была и соревнования по лёгкой атлетике. Я одно первое и одно второе места занял. Потом я с мамой в Москву ездил. Были в Третьяковской галерее. С дядей Колей на футбол ЦСКА-«Динамо» ходили. Вот здорово было! А во Дворце пионеров я с мастером на шахматном сеансе ничью сделал. А здесь два раза на яхте катался. У нас ещё был поход по местам партизанской славы. Какое сочинение можно было написать! А написал только про одного ерша… Юра замолчал, ещё больше пригорюнившись, а я спросил:

– Так почему всё-таки про одного ерша? – Я решил начать с рыбной ловли. Мы с папой на первую рыбалку ещё в начале июня ездили. Очень здорово. Знаете, какие щуки были! Это нельзя было никак пропустить в сочинении. Долго я сидел и обдумывал, как начать. Потом стал писать: «Раннее весеннее утро. Золотистые лучи июнь¬ского солнца позолотили голубой небосклон…» Перечитал. Вначале понравилось, а потом подумал-подумал: утро ве¬сеннее, а солнце июньское. Июнь-то – уже лето. Потом пишу о солнце, а в тот день, когда мы с папой поехали ловить рыбу, шёл мелкий дождь. Папа ещё сказал: «Ничего, не размокнем. Мы же с тобой мужчины! А в дождь иногда рыба ещё лучше клюёт». Зачем же, думаю, мне врать в сочинении про хорошую погоду! И ещё раз перечитал. И так писать нельзя: «Золотистые лучи… позолотили…» Как Вера Ивановна говорит, масло масляное. Вот я всё и за¬черкнул и решил начать снова. Сижу, думаю. Вспоминаю, как начинал свои повести и рассказы Аркадий Гайдар. У меня его книга всегда с собой в портфеле. Вот, например, «Р. В. С.» начинается: «Раньше сюда иногда забегали ребятишки…» Или «Четвёртый блин¬даж»: «Колька и Васька – соседи». Просто и хорошо. И никаких золотистых лучей. Конечно, я знал: природу, пейзажи описывать нужно, но только как-нибудь по-новому. Тут я вспомнил ещё Николая Васильевича Гоголя. «А поворотись-ка, сын! Экой ты смешной какой!» Так начи¬нается повесть «Тарас Бульба»… И тогда я начал смело: «А ну, сынок, вставать да на рыбную ловлю ехать пора!» – разбудил меня ранним утром папа». И дальше легко пошло. Сижу вспоминаю и пишу. Вспомнил, как мы накануне червей искали и удочки готовили. Поплавки такие яркие, сине-красно-белые, на малень¬ких куколок похожие. Я так и написал. И как рюкзак собирали – это же целая экспедиция. Вспомнил, как у Прже¬вальского снаряжение описывается. Описал и я наше сна¬ряжение. Утром я с разрешения папы отдал часть червей Славке Воробьёву. А то он тоже на рыбалку собрался, а червей не нашёл. Потом написал, как я (мы помогли соседям обмелевший катер стаскивать) в воду в одежде бухнулся. Папа сказал: «Задержались, зато доброе дело людям сделали». Всё это я тоже написал в сочинении. Описал поездку на катере, красивые берега Северной Двины, потом – узкую извилистую речку, где мы остановились, высо¬кие сосны и ели, густые кустарники. И написал о том, как я волновался, в первый раз забрасывая удочку. Вначале не клевало. Я ждал, скучал, сердился… И вдруг как поплавок ушёл в воду. Я подсёк и вытащил… маленького ёршика. А я думал, что окунь на полкилограмма. И в это время Вера Ивановна говорит: «Дети, через пять минут будет звонок. Заканчивайте писать и сдавайте тетради». Писал, писал, хотел о многом, а написал только про одного ерша. Сочи¬нение про ерша! Ребята засмеют. И двойка обеспечена! – Ничего, – сказал я, чтобы успокоить Юру. – Ещё Козьма Прутков сказал: «Нельзя объять необъятное!» Как бы ты обо всём этом на нескольких страничках написал? И про рыбалку, и про Москву, и про пионерский лагерь, и про футбол. – Вера Ивановна велела написать про главное и худо¬жественно, – возразил Юра. – А я – про ерша! – Ничего, – повторил я. – Важно, как написать. Чехов о чернильнице или о пепельнице мог рассказ написать. Учительницу русского языка и литературы я хорошо знал, и вечером зашёл к ней домой. – Один ваш ученик очень беспокоится, – сказал я. – Написал сочинение и боится, что получит двойку. – Это кто же? – Юра Капустин. – Капустин? – удивилась Вера Ивановна. – Да у него же самое лучшее сочинение во всём классе. Я раскрыл тетрадь Юры Капустина, открыл страницу, на которой заканчивалось сочинение, и увидел крупную красную цифру «5». «Вот вам и сочинение про ерша!» – подумал я с радостью за своего юного друга, за его первые успехи.