Текст:Козлов Сергей. Радуга (ж. Кукумбер 2008 № 08)

Козлов Сергей — Радуга

Медвежонок прижался спиной к печке. Ему было тепло-тепло и не хотелось шевелиться. За окном свистел ветер, шумели деревья, барабанил по стеклу дождь, а Медвежонок сидел с закрытыми глазами и думал о лете. Сначала Медвежонок думал обо всём сразу, и это «всё сразу» было для него солнышко и тепло. Но потом под ярким летним солнышком, в тепле, Медвежонок увидел Муравья. Муравей сидел на пеньке, выпучив чёрные глаза, и что-то говорил, говорил, но Медвежонок не слышал. – Да слышишь ты меня? – наконец прорвался к Медвежонку Муравьиный голос. – Работать надо каждый день, каждый день, каждый день! Медвежонок помотал головой, но Муравей не пропадал, а кричал ещё громче. – Лень, вот что тебя погубит! «Чего он ко мне пристал? – подумал Медвежонок. – Я и не помню такого Муравья вовсе». – Совсем обленились! – кричал Муравей. – Чем вы занимаетесь изо дня в день? Отвечай! – Гуляем, – вслух сказал Медвежонок у печки. – Так лето же. – Лето! – взвился Муравей. – А кто работать будет? – Мы и работаем. – Что же вы сделали? – Мало ли, – сказал Медвежонок. И ещё тесней прижался к печному боку. – Нет, ты мне говори – что? – Скворечник. – Ещё? – Камелёк сложили. – Где? – У реки. – Зачем? – По вечерам сидеть. Огонь разведёшь – и сиди. И Медвежонку представилось, как они с Ежиком сидят ночью под звёздами у реки, варят чай в чайнике, слушают, как плещется рыба в воде, и чайник сперва урчит, а потом клокочет, и звёзды падают прямо в траву и, большие, тёплые, шевелятся у ног. И так Медвежонку захотелось в ту летнюю ночь, так захотелось полежать в мягкой траве, глядя в небо, что Медвежонок сказал Муравью:

– Иди сюда, садись у печки, а я пойду туда, в лето. – А соломинку ты за меня понесёшь? – спросил Муравей. – Я, – сказал Медвежонок. – А шесть сосновых иголок? – Я, – сказал Медвежонок. – А две шишки и четыре птичьих пера? – Всё отнесу, – сказал Медвежонок. – Только иди сюда, сядь к печке, а? – Нет, ты погоди, – сказал Муравей. – Трудиться – обязанность каждого. – Он поднял лапку. – Каждый день… – Стой! – крикнул Медвежонок. – Слушай мою команду: к печке бегом, марш! И Муравей выбежал из лета и сел к печке, а Медвежонок еле-еле протиснулся на его место. Теперь Медвежонок сидел на пеньке летом, а Муравей поздней осенью у печки в Медвежьем дому. – Ты посиди, – сказал Медвежонок Муравью, – а придёт Ёжик, напои его чаем. И Медвежонок побежал по мягкой, тёплой траве, и забежал в реку, и стал брызгаться водой, и, если поглядеть прищурившись, в брызгах возникала каждый раз настоящая радуга, и каждый раз Медвежонку не верилось, и каждый раз Медвежонок видел её снова. – Эй! – крикнул Муравей в лето. – А кто обещал работать? – Погоди! – сказал Медвежонок. И снова стал, щурясь, брызгаться и ловить сквозь ресницы радугу. – Обязанность каждого – трудиться, – говорил Муравей, прижавшись к горячей печке. – Каждый день… «Заладил, – подумал Медвежонок. – Ну как он не понимает, что это – лето, что оно – короткое, что оно вот-вот кончится и что каждый раз у меня в лапах сверкает радуга». – Муравей! – крикнул из своего лета Медвежонок. – Не бубни! Разве я не работаю? Разве я отдыхаю? И он снова ударил по воде лапой, прищурился и увидел радугу.