Текст:Каменев Владимир. Лучшее время в его жизни (похождения налима): Сушь; Рак; Нет покоя; Корзина; Бредень; Рыболов (ж. Кукумбер 2001 № 9)

Каменев Владимир — Лучшее время в его жизни (похождения налима): Сушь; Рак; Нет покоя; Корзина; Бредень; Рыболов

Лучшее время в его жизни (похождения налима) Чего только не приносят в редакцию журнала к нашему Кукумберу. Вот недавно зашёл писатель Владимир Каменев, открыл портфель и выложил на стол… огромного налима! Наш малыш Кукумбер, конечно, очень отважный, но всё же и он отпрыгнул в сторону. – Безобразие! – возмутился Кукумбер и замахал ручками. – Писатели должны приносить в редакции сказки, стихи, истории всякие… – Я и принёс истории, – ответил писатель Каменев. – Какие же это истории? Это рыба налим, – говорит Кукумбер. – Обыкновенные истории про необыкновенного налима, – говорит писатель Каменев. – Я вот пойду домой, а налим пускай вам рассказывает истории… Сушь С начала лета не было дождей. Маленькая речка Осётрик обмелела. Питающие ее ручейки высохли и заросли крапивой. Прибрежные ивы изо всех сил тянулись к воде, но не могли дотянуться. То и дело горел лес. Пожарные качали из речки воду, и на перекатах обнажались камни. И только поздно ночью, когда глушили насосы, вода поднималась, и рыбы спешили пройти через мели вниз по течению к большой воде – реке Осётр. Речушка усыхала на глазах. Но не все ее обитатели бежали из обжитых мест. Многие забились в тину, под коряги, затаились между камней в надежде отсидеться. Среди них был налим. Он был в почтенном для рыбы возрасте – около пяти лет. Весил солидно – не менее двух килограммов. Выделялся среди других рыб своей наружностью: скользкий, с большой приплюснутой головой, усиком на подбородке, серо-зеленой спиной и округлым хвостом. Он лежал под камнем и казался отчаянным смельчаком. Налим не собирался никуда уплывать. Главное, переждать, перетерпеть. Будет много воды, много пищи. А пока можно поспать. И он дрых днем и ночью в ожидании счастливых дней и ничего не ел. Еду ему заменял сон. Рак Ночью налима разбудил рак. В последние дни раку прибавилось работы: среди речных жителей было много слабых и больных. Он раздобрел. Его загнутый хвост накопил много жира. Рак заполз под камень, по-хозяйски обследовал чужой дом: нет ли хворых? Его чуткие усики улавливали малейшие движения налима, а цепкие клешни были готовы к отпору. Рак опасливо приблизился к большой рыбе, коснулся ее трепетными усами. Налим не шелохнулся. Тогда рак осмелел и прополз по рыбе от хвоста до головы, перебирая тонкими жесткими ножками. Налим спал. Рак привычно запустил клешню под жабры налима, а другой ухватился за губу. Он всегда начинал с самого вкусного. Налим очнулся и так долбанул рака о камень, что тот выскочил из чужого дома и пустился наутёк. Он с такой скоростью заработал хвостом-веслом, что вмиг оказался у своей норы. Осечка вышла. После неожиданного нападения налим долго не мог заснуть и даже выглянул из-под камня: нет ли еще на него охотников? Еще шумели перекаты, и можно было спуститься к глубоким омутам, где студеная вода и много пищи, но налим остался дома. Авось пронесет. Нет покоя Все вокруг словно сговорились не давать налиму покоя. Привязался к нему водяной клоп. Сам маленький, плоский – с пуговку, но злой и ядовитый. То за хвост цапнет, то укусом обожжет спину. До того обнаглел, что заплыл налиму в открытую пасть и выбрался через жабры. Так бы и терзал беднягу, да забрела в эти места выдра. Тонкая, прогонистая, шерстка на ней блестит. Глаза как две черные бусинки, а зубы тонкие и острые. Даже отчаянный клоп ее испугался и улизнул из-под камня: такая вмиг слопает. Протиснулась выдра к налиму под камень, присмотрелась. Видит, добыча не по зубам: можно и подавиться. Только голод не тетка – прибавляет смелости. Для начала выдра повела носом, проверила, жив ли налим? Затем потрогала лапкой. Налим только поплотнее свернулся в углу кольцом. Выдра опять растерялась. Не уйти ли ей восвояси? Она вспомнила своих голодных детенышей – они ждали ее в норе под берегом, и решилась. Хищница метнулась к рыбе и вгрызлась ей в спину. От боли налим заходил под камнем кругами. А злодейка его не отпускает, лапками упирается, волочет из-под камня. Налим совсем ослабел – не сопротивляется. Выдра вытащила добычу из норы и ужаснулась. Из раскрытой пасти видны частые острые зубы, словно железная щетка, а единственный ус похож на иглу. Бросила выдра налима и зарулила к берегу ловить уклеек. Так-то оно спокойней. Вертела речка полуживого налима между камней и старых мельничных свай, бросала в тихие омуты, крутила, как полено, и несла в неизвестность. Время для него остановилось. Промелькнула ночь, утро, и настал день. Солнце пронзило воду до песчаного дна. Идет налим вполводы, слегка шевеля хвостом и плавниками. Страшно ему, хочется спрятаться от света под берегом, да сил нет. Лишь бы не перевернуться к верху пузом и не оказаться на поверхности. Тогда птицы заклюют до смерти. Наступил вечер. Налима вынесло на большую воду, в реку Осётр. С обеих сторон подступал к берегу дубовый лес, заслоняя воду от жаркого солнца. Из песчаного дна били родники, вода была прохладной. Налим ожил. Он двинулся в глубину, где надеялся спрятаться. На дне валялась большая покрышка от трактора. Налим залез в резиновый дом и долго ходил по кругу, пытаясь найти удобное место. Ему показалось там неуютно. Налим выплыл из покрышки и направился к берегу. Там он забился в осоку и замер. Корзина В полдень деревенские мальчишки решили половить рыбы большой корзиной. Приставили они свою снасть к осоке и стали бултыхать в воде ногами. Со дна поднялась муть. Вода потемнела. Шарахнулся налим из травы и попал в ловушку. Мальчишки почувствовали удар крупной рыбы и с криком подняли корзину над головой. – Налим! Вынесли ребята корзину с налимом на землю. Стали вылавливать его там руками, чтобы опустить в садок. А налим в руки не дается, выскальзывает. Спина у него пожелтела, темно-белое брюхо засеребрилось: при свете налим меняет окраску. Наконец, удалось одному мальчишке прихватить налима пальцами под жабры. Еще бы секунда – и быть рыбе в неволе. А там одна дорога – в уху. Собрался налим с последними силами. Не для того он столько мук натерпелся, чтобы пропадать почем зря. Крутанул хвостом, мотнул головой, свернулся баранкой и вдруг выпрямился с такой силой, что мальчишка выпустил скользкого налима из рук. Рыба шмякнулась в грязь. Ребята кинулись отпихивать рыбу от воды ногами. А налим вьется между ног, подпрыгивает, словно мяч, и все ближе и ближе к реке. Один парнишка упал на рыбу, а налим из-под него вывернулся, на прощанье хлестнул по лбу грязным хвостом и ушел в реку. Бредень Вечером заявились на реку два дачника с бреднем. Оба навеселе. Зашли рыбаки по шею в воду, развернули большую сеть и потянули к берегу. То один споткнется и пузыри пускает, то другой из бредня выпутывается и ругается. Наглотались речной воды, но бредня из рук не выпустили. Мелкая рыбешка шныряла сквозь ячейки, а крупная скатывалась в середину бредня – большой нитяной мешок. Потяжелела снасть. Чувствуют рыбаки, как рыба рвет бредень из рук. До берега осталось совсем немного, как вдруг бредень за что-то зацепился. Подергали рыбаки сеть, выругались и оба нырнули на дно. Кое-как сдвинули большой камень, под которым сидел налим. Видит он – перед ним переступают четыре ноги, того и смотри раздавят. Со страху рванул он к дальнему берегу, а там на пути сеть. Заметался налим. Не прорвешься: нити капроновые, крепкие. Рыбаки вышли на берег. Сеть прогнулась дугой, пружинила под ударами рыбы. Вот-вот налим свалится в мешок, оттуда не выбраться. И вдруг наткнулся на то место, где сеть распоролась о камень. Ткнулась изворотливая рыба в дыру и вылезла. Сначала до спинного плавника, потом дернулась еще раз и вырвалась из западни – только слизь на ячейках осталась. А за налимом много всякой рыбы спаслось. Рыболов Спрятался налим под корягу у берега. Уж отсюда его никто не достанет: любая сеть порвется. Пришел мальчик поудить рыбу. Нацепил червяка и забросил удочку у той коряги, где налим спрятался. Опустился червяк на дно, извивается. Занесло приманку течением под корягу, прямо к морде налима. Червяк сам в рот лезет, губы щекочет. Ну как такого не съесть? Взял налим червяка неохотно, даже брезгливо. Сразу глотать не стал, а только чуть-чуть придавил губами. Видит рыболов, что поплавок задрожал. То ли мелочь наживку треплет, то ли трава шевелит на течении. Решил он перебросить удочку в другое место. Потянул – зацеп. Дернул сильнее. Чувствует налим, что кто-то его за губу дергает. Не иначе червяк пытается вырваться на свободу. Еще сильнее сдавил налим приманку. А червяк вдруг больно укусил его за губу и поволок из-под коряги. Уперся налим, не сдается. Не хочется ему вылезать из-под старого корневища. Налим задергался в разные стороны – ничего не помогает. А червяк прет да прет его вверх. Выволок из коряжистого дома и поднял в полводы. Такой наглости налим стерпеть не смог. Взмахнул он хвостом, нырнул обратно под корягу и обмотал леску вокруг сучьев. Попробуй, вытащи! И не подумал, что сам себя поймал. А что было дальше – читайте в следующем номере