Текст:Голявкин Виктор. Быстрей, быстрей! (ж. Кукумбер 2005 № 4)

Голявкин Виктор — Быстрей, быстрей!

Художник: Акулина Кумбер

Наши шефы, шестой «а», соревновались с шестым «б» – кто лучше и быстрее поможет одеться в раздевалке своим подшефным. И вот после звонка мы помчались в раздевалку, и тут началось это одевалочное соревнование. Два шестых уже ждали своих первоклассников. Очень строгое жюри устроилось на подоконнике, чтобы лучше видеть. Пятьсотсвечовые лампочки вкрутили дополнительно к дневному свету. Самодятельный школьный струнный оркестр расположился невдалеке. Оркестр грянул – и пошло! Ох, что тут было! Моим шефом был Светик Костров. Он очень волновался. Как только я подбежал к нему, он заорал: – Давай ногу! Ну! Ногу давай! Суй в ботинок ногу и не рассуждай, малыш! Нужно быстрей! Ты быстрей можешь? Ну! – С трудом он запихивал мою левую ногу в правый ботинок, и я не рассуждал. – Не везёт, вот напасть! – ворчал он и тряс меня за ногу изо всех сил. Но я держался за вешалку и не падал. Вешалка качалась, и сверху падали шапки. – Давай другую ногу! Побыстрей! Ну! И не рассуждать! – Как же я тебе другую ногу дам? – сказал я. – На чём же я тогда стоять буду? – Не рассуждай, малыш, много ты понимаешь! – Отпусти мою ту ногу, – сказал я, – тогда я тебе дам эту. – Ну, быстрей давай, не рассуждай! Теперь он стал напяливать левый ботинок на мою правую ногу. И я ему сказал об этом. – Не заметят, – отвечал он, – раньше нужно было, говорить, малыш! Не время рассуждать, пойми. Где шапка? Шапка где твоя? – Да вон Васька её нацепил. – Чего это он? Ну, даёт! Ладно. Некогда тут рассуждать. Бери Васькину! И побыстрей! – А Васькину вон только что сейчас Пчёлкин надел… – Хватай тогда Пчёлкина шапку. Быстрей! Где она? Какая? Покажи мне. Вот не ожидал… никак не ожидал, что может так с шапками получиться! – И пчёлкиной уже нет, – говорю, – ни одной шапки нет, все расхватали… – Без шапки иди! На авось! Выручай своего шефа! Что творится! Мы пропали! Проиграли! Вот досада… Э-э-э-эх! – Он очень суетился и вспотел. Светик ловко надел на меня пальто, и пальто было тоже чужое. И я сказал ему об этом. – Не снимать же его, малыш! Где мы тут сейчас найдём другое? Бодрей держись! Не дрейфь! Улыбайся жюри! Как будто ты в своём пальто! Давай! И я побежал. На авось. Пальто толстяка Вовки Ивина висело на мне мешком. Нестерпимо жали мои собственные ботинки. – Здравствуйте, – сказал я жюри. – У тебя с одеждой всё в порядке? – спросил член жюри. – Так точно, всё в порядке, – сказал я по-военному. Он смотрел на моё пальто, а я ему улыбался. – А где шапка? – спросил он. – А я закалённый, – сказал я, улыбаясь. – Как это понять? – Я в школу без шапки пришёл, – сказал я, улыбаясь. – Ишь ты, предусмотрительный, – сказал член жюри. – Так точно, предусмотрительный, – сказал я по-военному. – И всегда ходишь в школу без шапки? – спросил член жюри. – Всегда, – сказал я, улыбаясь. – Ишь ты, – повторил член жюри. Он не знал, как со мной поступить: засчитывать или не засчитывать, и внимательно посмотрел на мои ботинки, – зашнурованы неплохо, ишь, ты! – Неплохо, – сказал я. – Так все без шапок придут, – сказал он. – Придут, – сказал я. Тогда он сказал (в какой раз!): – Ишь ты!.. – и добавил: – Иди. Но другой член жюри спросил: – Ты своё пальто надел? В это время подскочил Вовка Ивин в моём пальто. И все члены жюри зароптали на своего придирчивого товарища, чтобы он не задерживал молодцов, которые чуть ли не самыми первыми оказались одетыми. И тогда придирчивый член жюри тоже мне улыбнулся понимающе. Я нашёл Ваську и сказал ему: – Побольше бы таких соревнований – тогда бы все мы научились надевать свои собственные вещи быстро, как военные по тревоге. И Васька согласился. – Быстрые, Костров, у вас ребятки! – сказал придирчивый член жюри моему шефу. Светик застеснялся, надо же! Слезу даже смахнул. Подбежал ко мне, руку пожал. И то же самое сказал: побольше бы таких соревнований, в другой раз не подкачаем. – Ни за что не подкачаем в другой раз, – сказал я. Вдруг объявили: «Представителям шестого «а» вместе с подшефными выйти на середину круга и пусть ваши ловкие и быстрые ребятки пройдут под гром оркестра, чтобы мы все могли на них полюбоваться». Самодеятельный струнный оркестр из всех своих балалаек грянул марш, а мы зашагали по кругу. Жали мои ботинки ужасно, и Вовкино пальто болталось на мне и крутилось. С Вовки валилась шапка, и он поминутно её поправлял. И с другими нашими ребятами тоже творилось невообразимое. Ведь я был не один в жалком виде. – Шагай, не рассуждай, малыш, – сказал мне Свет Костров. Кругом все хохотали. И тогда мы с Вовкой засмеялись со всеми вместе.