Текст:Вийра Юрий. Мамонт (ж. Кукумбер 2001 № 7)

Вийра Юрий — Мамонт

   Однажды на даче я спросила у папы:

– Папа, а правда, что ты жил еще тогда, когда Санкт-Петербург назывался не Санкт-Петербургом, а по-другому?

   – Да, – ответил папа. – Тогда он назывался Ленинградом.

   – Это было очень давно?

   – Да, в древности.

   – А мамонты тогда еще водились?

   – Мамонты?  – папа сделал серьезное лицо.  – Водились, конечно. И мамонты, и папонты. В непроходимых зарослях папоротника и маморотника.

   Я посмотрела на него внимательно:

– Ты шутишь?

   – Шучу, конечно, – папа улыбнулся. – Никаких мамонтов уже и в помине не было. Они вымерли тысячи лет тому назад.

   Мне стало жалко мамонтов и я спросила:

– Все-все?

   Папа вздохнул:

– Увы, как это не печально… Не грусти – пойдем лучше погуляем.

   Мы пошли на берег и встретили мамонта.

   Он стоял по колено в воде и пил.  Огромный, волосатый, похожий на стог сена.  Спереди у него торчали два длинных, загнутых кверху бивня, а сзади болтался смешной хвостик – ну точь-в-точь как  соломенная  метелка, которой подметают полы. Он пил и пил, и скоро воды в Москве-реке стало так мало, что все камыши оказались на суше. И среди камышей в нескольких шагах от берега спал водяной.

   С этим водяным мы были уже знакомы.  Когда я не слушалась папу  и не хотела вылезать из воды, водяной выглядывал из камышей и грозил мне своим кривым пальцем.

   Водяной заворочался и открыл глаза. Увидев, что вытворяет мамонт, водяной замахал на него руками и завопил:

– Кыш! Кыш отсюда!

   Мамонт послушался. Зайдя на середину реки, пошлепал вниз по течению и скоро скрылся за поворотом.

   Водяной проводил его взглядом и обернулся к нам:

– Купаться будете?

   Папа поежился:

– Бр-р! Вода, наверно, ледяная.

   – Могу подогреть, – предложил водяной.

   – Нет, спасибо. Уже скоро семь часов – нам пора на станцию встречать маму.

   – А меня с собой возьмете? – попросил водяной.

   – Айда.

   Водяной поглядел на свое отражение в воде и спросил у меня:

– А твоя мама не испугается моих рогов?

   Я успокоила его:

– Не испугается. Она смелая. Только мышей боится. Но у мышей же нет рогов.

   Папа почесал в затылке:

– Мама, может, и не испугается, но на этой электричке обычно приезжает много народу…

   Водяной заволновался:

– Что же делать?

   И тут мне в голову пришла мысль:

– А давайте наденем на рога мои резиновые сапожки. Все подумают, что это ноги.

   – Гениально! – в один голос воскликнули папа и водяной.

   Увы, до станции мы в этот раз так и не добрались.  С берега пошли на дачу, чтобы взять сапожки, и вдруг увидели в окне маму. Она приехала пораньше, на предыдущей электричке.

   Мы с папой стали уговаривать водяного:  пойдемте,  познакомитесь, она очень добрая и всегда что-то вкусненькое привозит. Но водяной застеснялся. Нет,  говорит, без приглашения я не могу, да и поздно уже. И вернулся в реку.

   Мы, конечно,  все маме рассказали, и про мамонта, и про водяного.

Она ничуть не удивилась. Спросила только: «А динозавров вы случайно не встречали?» Нет, не встречали. А разве они еще есть? Папа говорит, что они все давным-давно вымерли. Тогда мама открыла на веранде окно и позвала:

– За-аврик! Ди-ино!

   Мы с папой затаили дыхание и замерли, как две статуи.

   Просидели так очень долго,  у меня даже нога онемела, но за окном было тихи,  только собаки лаяли в деревне.  Уже совсем стемнело,  и  я немножко боялась.

   – Где же твои динозавры? – спросил наконец папа.

   Мама развела руками:

– Улетели, наверно.

   – Куда?

   – В Африку.  Они всегда осенью улетают в Африку. Нынче осень ранняя – вот Дино с Завриком и улетели пораньше.

   Мама закрыла окно и стала подпрыгивать и помахивать руками, показывая, как динозавры взлетают. Что она дальше говорила, я не помню – я заснула прямо в кресле.

   И всю ночь видела во сне мамонта, динозавров и рогатого водяного, как он пришел к нам в гости и принес маме венок из кувшинок.

   А утром в голове все перепуталось,  и я теперь не знаю,  что было на самом деле, а что мне только приснилось.