Текст:Вийра Юрий. Вулкан (ж. Кукумбер 2002 № 4)

Вийра Юрий — Вулкан

На даче я жила с папой, мамой и Кешей. Кеша – пес породы чау-чау. Он рыжий и похож на медведя, особенно морда. Утром мама заплетала мне косу и уезжала на работу в Москву. Вечером мы ходили на станцию её встречать. У станции есть два пенька. На одном сидел папа, на другом – я, а Кеша лежал у папиных ног. Однажды сидели там и ждали поезда, а его всё не было. Папа забеспокоился и пошёл на станцию узнать, что случилось. А случилось ужасное! Же-лез-но-дорожная ка-та-строфа! На переезде в Ромашково мамин поезд наехал на грузовик. Грузовик полетел вверх тормашками, а поезд чуть не сошёл с рельсов. К счастью, как сказал папа, обошлось без жертв. Этот грузовик был игрушечный. Его вёз за собой на верёвочке один мальчик. Мама ему сто раз говорила: «Иди скорее, иди скорее, сейчас поезд пойдёт», – а он плёлся еле-еле и хныкал, что она мороженого не купила. Вот и доигрался – чуть не остался без грузовика. А в поезде одна девочка тоже маму не слушалась. Мама ей говорила: «Не высовывайся из окна, не высовывайся», – а она всё равно высовывалась. И вдруг – трах! Когда поезд наехал на грузовик, эта девочка вылетела из окна и унеслась под облака. Она летела и летела – и плюхнулась прямо на Таганскую площадь. И с такой силой плюхнулась, что перед гастрономом началось извержение вулкана. Этот вулкан дремал под асфальтом миллион или даже две тысячи лет и проснулся, когда девочка упала. Думаете, из него полилась раскалённая лава? Нет, вместо лавы Таганку залило гречневой кашей. Вкусной, рассыпчатой, крупинка к крупинке. Но без масла. Пришлось людям сначала бежать домой или в магазин за маслом, а уже потом есть. Девочка, конечно, испугалась, заплакала, но её накормили кашей, и она успокоилась. А вскоре и мама девочки прилетела на вертолёте. Так что всё кончилось хорошо, и поезд должен вот-вот подойти. Только папа это сказал, как над железной дорогой вздрогнули провода, и через минуту электричка подошла к перрону. Я, конечно, сразу спросила у мамы, привезла ли она что-нибудь вкусненькое, но она сказала:

– Нет, милая, только гречки три килограмма.

– С Таганки? – Да, с Таганки, – мама удивилась. – Откуда ты знаешь? Мы с папой переглянулись и закивали:

– Знаем – знаем… А вчера я разбила глиняную свистульку. Папа их собирает. Играла на диване и стукнула одну об другую. У петуха нога и откололась. Мама расстроилась и сказала, что папа будет ругаться. А я сказала, что не будет, и ещё я сказала, что я маленькая и глупенькая и очень хочу спать. Когда папа вернулся, мама ему рассказала про петуха и про мои слова. Он затопал ногами и зарычал как лев, только тихо, но я видела, что он шутит. Потом заглянул ко мне в кроватку и спросил:

– Заклеим петуха завтра? Как только он догадался, что я ещё не сплю – один глаз у меня был совсем-совсем закрыт?! – Заклеим, – ответила я и добавила: – Я молодец, правда? За всё лето не разбила ни одной свистульки: я же была на даче, а они – в Москве.