Текст:Балашова Ольга. Негритёнок по имени Габи (ж. Кукумбер 2010 № 04)

Балашова Ольга — Негритёнок по имени Габи

Рождественский подарок – Ох, Габи, Габи, ну что мне с тобой делать? – приговаривала толстая Марианна, утирая своему чумазому Габи нос. – Ты опять подрался… Что случилось на этот раз? – Ну, мама! Ну чего они не верят мне и смеются? – Габи размазал остатки слёз по щекам. – Это ведь правда, да? – Что правда? – Правда, что дождь может превращаться в звёзды? – Я не знаю, Габи. Дождь падает вниз, а звёзды светят высоко в небе. К тому же, когда идет дождь, звёзд не видно. Габриэль, или Габи, как звала его мама, был самым младшим и самым шустрым из пяти черноногих детишек Марианны. Он вечно о чём-то спорил с деревенскими мальчишками, потом, поспорив, дрался, а утирать нос и лечить коленки приходилось Марианне. По ночам Габи, укрывшись старым покрывалом, читал с фонариком книжки. Что это были за книжки, Марианна не знала, не до того ей было: шутка ли растить в деревне пятерых детей. Вот и теперь, видимо, мальчонка начитался, а затем напридумывал бог весть что. Чтобы дождь в звёзды! Ни разу Марианна такого не то что не видела, но даже не слышала. Наверное, и самый старый старейшина в их краях о таком не слыхивал. А Габи поди ж ты, придумал. Ну и малец! Нет, ей-ей, трудно с ним будет. Приближалось Рождество, и Марианне очень хотелось сделать младшему особенный подарок. В прошлую пятницу в городе в игрушечном магазине мистера Кларка она видела замечательную красную машину. Вот это и будет подарок для Габи. – Габи, что бы ты хотел на Рождество? – соблюдая традицию, спросила как-то за ужином Марианна. – Большую красную машину, – Габи хотел сделать приятное своей маме, хотя ему очень хотелось велосипед. Но велосипед, по словам сестры, был слишком дорог для них. А ещё Габи хотелось кучу конфет, но их ему и так подарит самый старший брат, который работает на фабрике в городе и может купить хоть пять коробок вкусных конфет. А больше всего на свете Габи хотелось увидеть, как дождь превращается в звёзды. По ночам Габи, отложив книгу, тихонько шептался с добрыми духами и уговаривал их показать ему такой дождь и такие звёзды. Но сколько потом Габи ни смотрел на небо, ни разу он не увидел того, о чём мечтал. Однажды на горизонте появилась странная туча. Она быстро приближалась. Коровы протяжно мычали, мамаши загоняли детей домой. Габи спрятался в сарае. – Вот сорванец! – воскликнула Марианна. – И где его только носит? На улице вон что творится, а его нет. Габи не отзывался, и Марианна ушла в дом, по пути запирая оставшиеся незакрытыми ставни. И тут началось такое!

А теперь о погоде. Как сообщают местные СМИ, в Буркина-Фасо творится нечто невероятное! Погода преподнесла жителям этой африканской страны настоящий рождественский подарок – вчера здесь выпал снег! Больше всех такому удивительному и редкому природному явлению рады, конечно же, дети. Габи и музыкант Неожиданно Габи увидел, что на краю деревни у самой дороги кто-то сидит. – Ты кто? – Я – джели, – ответил незнакомец. – Кто-кто? – переспросил Габи. – Джели. Музыкант. – Ааааа, – понимающе кивнул Габи. – А как тебя зовут? – Мамаду. – А на чём ты играешь, Мамаду? – Габи разглядывал странный инструмент. Сверху лежал ряд пластинок, скрепленных между собой, а под пластинками были высушенные бутылочные тыквы. – На балафоне. – На балафоне, – повторил Габи. – А что ты играешь? – Разное, – уклончиво ответил музыкант. – Чаще всего меня зовут в деревню, чтобы я играл, пока женщины сеют на полях. – А зачем? – удивился Габи. – Чтобы урожай был богатым. – А ты можешь вызвать бурю? – сделав огромные глаза, спросил Габи. – Могу. И Мамаду заиграл. Сначала он медленно и мерно ударял по клавишам с той стороны, где находились мелкие тыквы. Звук был высоким и резким. Постепенно, понижая звук, Мамаду играл всё быстрее и быстрее. Габи взглянул на горизонт. Небо пожелтело и клубилось чем-то нехорошим. – Буря! Буря! – кричали в деревне женщины, загоняя скот и детей домой. Внезапно музыка стихла, и небо снова стало ровным и выжжено-синим. – Уф! Напугал ты меня! – воскликнул Габи. – А что ты любишь играть больше всего? – Вот это, – и Мамаду снова ударил по клавишам. На этот раз звук был тихим, робким, шуршащим. Он отрывисто падал и растворялся в воздухе, как будто высыхал. Но вот звук стал объёмнее, полнее, глуше и влажнее. Круглые, звучащие удары словно разбивались о клавиши под пальцами джели. Габи сидел заворожённый. Он знал, что от этой музыки, хоть она и заполнила всё пространство, не будет зла. Музыка становилась всё полнее и полнее, в её глубинах зазвучали мощные и сухие раскаты, прерывающиеся странным рёвом. И вдруг всё оборвалось. И вновь зазвучало звонко и весело, со всхлипами и плеском. Габи удивленно оглянулся. Вокруг шёл дождь. Мамаду, увлечённый музыкой, не замечал ничего вокруг и продолжал играть, раскачиваясь в ритм ударов. В деревне бегали и кричали счастливые женщины. Засуха закончилась! Подарок для Габи Габи сидел на краю Сахеля и смотрел вдаль. Здесь заканчивалась саванна и начинались Великие Пески. Габи бывал здесь редко: травы для скота мало, погонщики нечасто заглядывали в эти края, – но он очень любил вот так сидеть и смотреть. Что там, за Великими Песками? И кто там живёт? Габи читал в одной книжке, что там, за Пустыней, есть Большие Города, где живут люди, похожие на туарегов, которые иногда приходят на рынок в деревню, и люди совсем белые. Такие белые, что их волосы напоминают по цвету выгоревшую траву. Мама говорит, что это неправда: даже самая светлая девушка в соседнем городе по имени Анна всё равно имеет светло-коричневую кожу. Но ведь и в дождь, превращающийся в звёзды, тоже никто не верил, а Габи видел своими глазами, как звёзды падали с неба вместо дождя. Школьный учитель месье Жану сказал, что это neige – снег – замершая вода. А еще он сказал, что neige часто бывает там, где живут белые люди, и что иногда его бывает очень много. Ну вот как, например, травы в саванне. Габи верил. А сейчас Габи сидел на краю Сахеля. Туареги называли это место «берег» – берег Великой Пустыни. Ещё они говорили, что Пустыня похожа на Океан, но Габи никогда не видел Океана, он видел только реки и траву. Может, Океан похож и на саванну тоже? Туареги говорят, что у Океана есть волны, но ведь когда дует ветер, трава тоже волнуется. Габи сидел и смотрел. Дневное марево кружило голову и размывало предметы: они дрожали и, казалось, мерцали, готовые вот-вот исчезнуть. Постепенно марево стало сгущаться в одной точке, и Габи увидел, что кто-то идёт по Пустыне. Точка приближалась и превратилась в тёмно-синюю фигуру туарега. Закутанный в плащи и платки, он был неуязвим для песка и жары. Туарег вёл за собой верблюда. Габи встал им навстречу. – Здравствуй, мальчик! – сказал туарег. – Здравствуй, – ответил Габи. – Ты что здесь один? – спросил гость. – Да так, – уклончиво ответил Габи. – Сижу вот, смотрю на Великие Пески. Скажи, а это правда, что там, за Пустыней, Океан? – Правда, – нисколько не удивившись вопросу, ответил туарег. – А какой он, этот Океан? – Он такой же большой, как Пустыня, – сказал туарег. – И там дует такой же ветер? – спросил Габи. – Да. – А чем он пахнет? – Солью. – Солью? Как Океан может пахнуть солью, если Океан – это вода, а соль – это камень? – Я не знаю. Но он солёный и пахнет солью. – А как он звучит? – Погоди, у меня кое-что для тебя есть, – сказал туарег и полез в складки плаща. Он порылся, достал что-то завёрнутое в ткань и протянул свёрток Габи. – На, это тебе. – Что это? – спросил Габи. – Разверни, – не изменяя интонации, сказал туарег. Габи развернул свёрток и увидел склянку с водой и огромную ракушку. – Что это? – повторил свой вопрос Габи. – Это кусочек Океана, – ответил туарег. – Я взял его с собой, чтобы слушать Океан и вдыхать его запах, когда мне станет одиноко в Великий Песках. Приложи ракушку к уху и открой склянку. Габи отвинтил крышку бутылочки и вдохнул. Потом он сел, приложил к уху ракушку, закрыл глаза и стал слушать. Габи сидел на краю Сахеля, в самом сердце Африки, и слушал. Океан пел ему из ракушки свои песни о невиданных существах, о людях, что, подобно туарегам, мчащимся на верблюдах по Великим Пескам, на огромных, как города, кораблях, покоряют его просторы, о реках, что отдают ему свою воду и свой песок. Габи вдыхал неведомый ему горький аромат Океана, снова прикладывал ракушку к уху и снова слушал. Ему казалось, что это не песок Пустыни шумит от ветра, а Океан плещет свои волны к его ногам. Туарега давно уже не было. Солнце клонилось к закату, а Габи всё сидел и сидел…