Текст:Лебедева Галина. Арбуз (ж. Кукумбер 2010 № 07)

Лебедева Галина — Арбуз

Я поссорилась с ребятами и сидела на балконе, поглядывая из-за цветочных горшков, как они теперь там без меня развлекаются. Светка с Наташкой в обнимку ходят. Ну и хорошо, можете одни прыгать. А то когда я прыгаю, вы нарочно скакалку поддёргиваете, чтобы я зацепилась. Вот теперь крутите как хотите, хоть к дереву прыгалки привязывайте. А вон братишки Никишкины на доске качаются. На моё окно глядят. Нечего глядеть, а то как груши делить, то себе целенькие, а мне с бочками подсунули. Так… смотрим ещё: вон Ромка с Кириллом в ножички играют. Кирилл уже у Ромки всю территорию оттяпал – на одной ножке не устоять. Ромка того и гляди заревёт. Так тебе и надо. Это тебе не со мной играть. Меня папа нож учил бросать, так я не то что в землю – в дерево с первого раза попадаю. Вот Ромке и завидно, он и жухает – обманщик. А теперь ему самому достаётся. Ладно. Я пока дома посижу, книжечку почитаю. До обеда ещё можно было терпеть, а после обеда навалилась такая скучища, хоть вой. Сижу я на балконе – вниз смотрю, как ребята друг за дружкой носятся, и завидно мне – ужас. Сижу я, раскачиваюсь и вою: Скучища-а-а-а! Скучища лютая-я-я! И никого у меня больше нет, и друзей нет. И подруг нет. И тут папа с работы пришёл и на балкон ко мне заглянул. – Ты чего скулишь? Гулять иди – погода хорошая. – С кем гулять-то? – Ясно. Со всеми перессорилась, – сразу понял папа. Я молчала. Чего говорить-то. Теперь не вернёшь. Разругались на всю жизнь. – Ничего, помиритесь, пустяки! – засмеялся папа. – Айда со мной за арбузом. К палатке у метро целую машину пригнали. – Ура! Арбуз! – обрадовалась я. Настроение сразу исправилось. И мы пошли. – Арбуз, арбуз, арбузик! Арбуз, арбуз, арбузик! – распевала я, похлёстывая себя авоськой по коленкам. А папа смеялся и подмигивал мне: мол, порядок, сейчас купим! Мы сели в автобус и проехали до метро прямо к арбузному базару. Арбузов было много. Они теснились в железных клетках. Просунув руку сквозь решётку, можно было похлопать их по звонким бочкам, подёргать за сморщенные хвостики. Интересно, какой из них самый красный, самый спелый? – Все хорошие, – улыбалась маленькая старушка в панамке и в больших домашних тапочках. – Сама два съела, в третий раз прибегла. Думаю, дай соседке возьму, придёт с работы – обрадуется. За весами стояла толстая продавщица с золотыми зубами. – И чего копают? Чего ищут? – беззлобно ворчала она, грохая гирями. – Всё равно все одинаковые, астраханские. Вон, глядите, какие красные, рассыпчатые, – кивнула она на треснувшие арбузы, сваленные в уголке. Наконец-то подошла наша очередь, и мы с папой вошли в загородку с горой арбузов и стали присматриваться, какой взять, чтоб не ошибиться. Папа покачивал на руке уже выбранный полосатый арбуз, как вдруг я увидела в самом углу такой огромный арбузище, что даже не поверила своим глазам. Всё, что его окружало, казалось по сравнению с ним горохом. – Папа, – сказала я шёпотом и потащила его за рукав, – вон тот. Вон тот – видишь!? Папа осторожно положил свой арбуз и пошёл за мной. – Ух ты! Великан! – удивился папа и стал осторожно к нему подбираться, откладывая лишние арбузы в сторонку. Арбуз оказался такой большой, что папа едва обхватил его руками. Он прижал его к груди и понёс на весы. – Мужчина! Вы что!? Положите на место! – спокойно сказала продавщица. – Всё равно не возьмёте. Зря только взвешивать будем. – Почему не возьмём!? – не понял папа. – Обязательно возьмём… – Разоритесь! – засмеялась продавщица. – Денег не хватит. Папа покраснел. Может быть, от напряжения: арбуз-то тяжёлый… А может, и от обиды на продавщицу: какое ей дело, сколько у нас денег. – Ничего. Может, и не разоримся, взвесьте, – сказал он, опуская арбуз на весы. Продавщица улыбнулась – бывают же чудаки – и поставила на чашку весов самые большие гири. Арбуз лежал прочно, закрывая собой продавщицу так, что из-за него виднелась только её синяя беретка. Гирь не хватило. Пришлось занять у продавца-соседа. Наконец чаша весов с арбузом дрогнула и пошла медленно вверх. Продавщица сосчитала гири. – Двадцать килограмм. Брать будете? Мы с папой переглянулись. Вокруг нас смеялись, шумели: – Вот дают! Ну и откопали! Вот если окажется плохой! – Берём! – сказала папа. Всё! Наш! Обняв арбуз, папа бережно понёс его перед собой. Пальцы его побелели от напряжения. Я побежала рядом, не зная, как ему помочь. Прошли несколько шагов, и папа сказал, осторожно опуская арбуз на газон:

– Неудобно нести, скользкий, боюсь расколоть. Наша авоська оказалась для такого великана мала, и папа, как африканский грузчик, поднял его и понёс на голове. Теперь арбуз видела вся улица. На нас оглядывались, прищёлкивали языками, качали головами: бывает же в природе такое чудо! Так мы дошли до автобусной остановки. И тут на нас оглядывались, а в автобусе все даже приподнимались и вертели головами. Мы с папой стояли рядышком на задней площадке, папа держал арбуз перед собой, а я подпирала его спиной, чтобы папе держать было легче. – Люди! Войдите в положение! – вдруг сказал военный, стоявший рядом с нами. – Уступите, пожалуйста, место мужчине с арбузом! Все засмеялись. А один парень действительно поднялся и, улыбаясь, предложил хотя бы опустить наш арбуз на сиденье. – Надо быть штангистом, чтобы такой вес удержать, – сказал он, и всем стало ещё веселей: все спрашивали, сколько такой стоит и где такие продаются.

Но вот, наконец-то, и наша остановка. Вот и наш дом. Мы с трудом вылезли, и папа снова поднял арбуз на голову. Мы шли медленно, торжественно. И пока дошли до подъезда, вокруг нас образовалась толпа, похожая на праздничную демонстрацию. С балконов свешивались удивлённые старушки: посмотреть, что случилось такое интересное. Арестовали, что ли, кого? А вокруг меня прыгали наши ребята: Толик, Ромка, Кирилл, Светка, Наташка и братишки Никишкины. Все позабыли, что мы в ссоре. Да и я позабыла давно. Какие там ссоры, когда такое творится! – А вы его сейчас есть будете!? Вы его съедите весь или на потом оставите? – галдели ребята. Папа ничего не отвечал. Его шея была красной от напряжения. Ему было не до разговоров: не уронить бы. И поэтому отвечать приходилось мне. – Ну конечно сейчас. Ну конечно весь сразу! – отвечала я направо и налево. ¬– Зови всех! – сказал папа, поднимаясь на крыльцо. – Все, все ко мне! Приглашаю! – закричала я. У подъезда ребята топтались, но к нам идти стеснялись. Братья Никишкины подержали дверцы лифта, чтобы папа с арбузом в него пролез. Вот и третий этаж. Папа, отдуваясь, положил арбуз на коврик перед нашей дверью и позвонил. Мама открыла и уставилась на арбуз. А потом медленно отступила назад и села на галошницу. – Ой какой! – только и сказала она. – Мы ж его не съедим! – Съедим! – сказал папа. – Вот увидишь. – Он засмеялся и осторожно вкатил арбуз в переднюю. А оттуда так же осторожно по коридорчику – в ванную. А тут уж они вместе с мамой подняли и опустили его на белое дно под сильную струю воды. Ух как весело заблестели его полосатые бока! Как звонко загудел он под брызгами! – Ну, где же твои помощники-едоки? Чего они не идут? Давай, давай, беги за ними! Арбуз вытерли полотенцем и положили в большой блестящий таз. Когда я была маленькая, меня в этом тазу купали. – Да! Как-то скучно такой красивый, необыкновенный арбуз съесть просто так. Устроим праздник! – сказала мама. Она вынула скатерть и поставила на стол огромный медный таз с арбузом. И тут прибежали все. – А ну! Марш мыть руки, – крикнула мама из комнаты и принесла в ванну огромное банное полотенце – целую простыню одну на всех. Сегодня всё большое! В ванну гуськом пошли: Светка, Наташка с сестренкой Ликой, Ромка, Кирилл, Толик, Митька, Витька и, конечно, братишки Никишкины. Сели за стол, восторженно уставясь на огромный арбуз. А он сиял чистыми зелёными боками. Все смущенно улыбались в предвкушении небывалого пира. Папа взял большой нож. Все замерли, вытянув носы. – Ну? Режем? – Крак! – арбуз тяжело развалился пополам. Из рыхлой красной мякоти брызнули чёрные косточки. Папа принялся с хрустом отваливать толстые сочные ломти. – Налетай! – скомандовал он. И загорелые ребячьи руки потянулись к арбузным кускам. – У-м-м! Сладкий какой! – жмурились, до ушей вгрызаясь в арбузную мякоть, братишки Никишкины. Таращила глаза Наташка, переглядываясь со Светкой, а маленькой Лике мама положила на тарелку самый лучший кусочек – из серединки. Сок струился по щекам и пальцам, капал на голые коленки. – Вытирайтесь скатертью, – разрешила мама. – А можно ещё? – А как же? Обязательно! – смеялся папа, отрезая новые куски. – Вот это – жизнь! – отвалившись от стола, простонал Толик. Мы ещё долго сидели и болтали обо всём на свете. А когда от арбуза осталась гора корок и семечек, а весёлые голоса ребят затихли на лестнице, мама сказала:

– Как мало, оказывается, нужно детям для праздника. Всего-то – большой арбуз!