Текст:Шарифжанова Лия. Гражданка Зоя (ж. Кукумбер 2003 № 1)

Шарифжанова Лия — Гражданка Зоя

В городе стояло обычное знойное лето, +43° в тени. Солнце нещадно палило все дни напролёт, но обходило стороной наш двор, похожий на дно глубокого колодца, лишь ровно в полдень заглядывало ненадолго. Жили здесь дружно в любви и согласии занесённые бог весть откуда войной русские, крымские татары, немцы и узбеки – как единая семья строителей светлого будущего, в которое все они верили безоглядно. Однажды за общим чаепитием кто-то из соседей легкомысленно похвалил козье молоко, особенно полезное детям. В тот же день всех жильцов переполошила невероятная новость, что наша мама решила купить козу. Волнение не утихало до самого воскресенья. Наш двор величиной в носовой платок (в котором умещались: виноградник с традиционной узбекской тахтой под ним; клумбы и грядки; высоченная акация, наполнявшая в пору цветения всё вокруг невыносимо-приторным ароматом; сарай для угля и саксаула; садовая скамейка в беседке; кровати вдоль стен и даже крохотный пятачок для игр многочисленной детворы в лапту и прыгалку) срочно пополнился уютным закутком для козы. За это время у нас перебывали все окрестные жители, был даже самый важный аксакал – председатель местной жилищной комиссии. Каждый из них, нагнув голову, непременно протискивался в новое сооружение и, осмотрев его, давал массу полезных советов. Для начала кто-то принёс клевер, кто-то ведро и даже ковровую подстилку для козы. Равнодушных не было. Страсти накалились до предела к воскресному утру, и когда мама чуть свет вышла во двор, из всех окон выглядывали взволнованные соседи, наперебой давая последние напутствия. Кое-как позавтракав, детвора разместилась поэтапно на нашей Профсоюзной улице до самой трамвайной линии. Ждали терпеливо и мужественно несколько часов подряд, несмотря на невыносимую жару, обливаясь потом и покрываясь густой пылью от проезжающих по узкой глинобитной улочке старого города машин и арб, спешащих на воскресный базар. Только во втором часу дня появился на горизонте первый вестник, не дожидаясь которого побежал следующий, и так далее, как в школьной эстафете, пока последний гонец – мой младший братишка Равиль, бегущий босиком, одной рукой придерживая трусы, другой тюбетейку, не влетел в калитку с пронзительным воплем: «Иду-у-ут! Иду-у-ут!» Прошло ещё бесконечных полчаса, пока в калитке появилась мама, чуть живая от усталости, но бесконечно счастливая, вся сияющая. 0на тащила за веревку неправдоподобно круглую козу на тонюсеньких ножках, с длинными белыми ресницами. Набежавшие со всех сторон соседские мальчишки с воинственными криками пихали её сзади, стараясь протолкнуть через высокий порог калитки, но обиженная грубым отношением коза норовила боднуть каждого увесистыми рогами, а, перебравшись через злополучный порог, обильно посыпала двор черными камешками помёта. Добравшись до своего нового жилища, она вскоре успокоилась и вальяжно разлеглась на клевере. Бурное внимание к себе она принимала как должное. Букетик алых роз, принесённых ей на новоселье девчонками, нюхать не стала, но съела с удовольствием вместе с колючками, зато пирожок с повидлом и петушка на палочке есть категорически не захотела, чем особенно поразила детей! Единодушно назвали козу Зоей в честь любимой поварихи родного детсада. Поздно вечером, совершенно обессиленные от хлопот и переживаний дети разошлись по квартирам, оставив задёрганную козу в покое. Наступил понедельник. Детвора разбежалась кто в школу, кто в детсад, взрослые ушли на работу, домохозяйки поспешили до наступления жары на базар. Позже всех чаёвничали на тахте за низким столиком старики. Наконец наша раскрасневшаяся от чая дородная, белолицая бабушка пошла кормить козу и, открыв дверь, не поверила глазам. Она громко запричитала: «Ай-я-я-яй! Ай-я-яй!», так как из шарообразного существа Зоя за ночь превратилась в худобу, с выпирающими рёбрами, а вокруг колыхалась зловонная лужа, в которой мок клевер и плавала полинявшая подстилка! Целую неделю после происшествия у нас было ещё большее паломничество соседей. Они яростно клеймили бессовестного обманщика, споившего козе перед продажей ведро, а может все два, воды! Молока Зоя не давала ни капли, характер имела строптивый и вздорный, и вскоре разочарованные родичи и соседи потеряли к ней интерес. Вечерами она, как неприкаянная, слонялась по двору, напрасно домогаясь внимания, и только когда мстительно забиралась на клумбу и демонстративно громко чавкая поедала цветы или хрустела огурцами с грядки, поднимался всеобщий шум, а бабушка с проклятиями хватала ивовый прут и стегала несчастную до тех пор, пока Зоя не уходила восвояси, роняя горькие слезы. Наша Зоя к тому же отличалась большой оригинальностью. Так она откровенно обожала белый цвет и приходила в неописуемое волнение, завидев развешанные на верёвке белоснежные простыни. Терпеливо выждав, когда никого не будет во дворе, она поспешно раскачивала свою запертую дверь, пока не соскакивала задвижка. Затем она стремительно выбегала во двор и стаскивала зубами с веревки постельное бельё, бегала по нему в восторге и укладывалась на нём в состоянии полного блаженства. Поэтому, развесив бельё во дворе, приходилось непременно его караулить, зато, уходя из дома, калитку можно было смело не запирать, потому что Зоя никого постороннего во двор не пускала. На настойчивых она злобно бросалась и гналась по переулку, стараясь поддеть на тяжелые рога. Доставалось частенько и самой обидчице. Пришлось срочно привязать Зою, а на калитке водрузить дощечку с грозной надписью: БЕЗ СТУКА К НАМ

ВХОДИТЬ НЕЛЬЗЯ!

У НАС СЕРДИТАЯ

КОЗА! Долго ли, коротко ли, к Зое все привыкли, только безутешная бабушка не могла смириться, называла ее ДАРМОЕДКОЙ и норовила при случае шлёпнуть мокрой тряпкой или веником и время от времени «забывала» накормить. Тогда Зоя добывала себе пропитание самостоятельно, обычно унося со стола очередную лепёшку, которую с отвращением жевала в своём закутке. Но были праздники и на её улице: по воскресеньям меня посылали пасти Зою на соседнем заброшенном кладбище, заросшем отменной травой. Там счастливая Зоя бегала и резвилась, задрав хвост, с щенячьим восторгом. Пока Зоя паслась, я валялась на траве с очередной книжкой из дедушкиного сундука, о чем родители не догадывались. Все книги и журналы были написаны в старой орфографии, через «ять». Мы с Зоей ладили вполне, посему, когда появилась срочная необходимость зарегистрировать козу и сделать ей прививку, родители смело поручили это мне – старшей из детей. После школы, а я училась тогда в пятом классе, мы отправились с Зоей переулками в дальнюю дорогу. Поначалу Зоя весело бежала, пощипывая по сторонам травку и с интересом разглядывала незнакомые места. Потом устала и еле-еле плелась. Дважды нам приходилось пересекать транспортные магистрали, приводя в бешенство водителей. 3оя вырывалась, бегала между машинами, волоча за собой верёвку, а я гналась за ней с риском для жизни. Машины поднимались на дыбы. Добирались мы целую вечность, но до закрытия ветеринарного пункта успели. Совершенно измученная и еле стоящая на ногах от усталости, я машинально отвечала на все вопросы, Зое сделали прививку. Заполнили и вручили мне справку, которую, не читая, я положила в карман. Уже темнело, когда мы доплелись до дома. К этому времени наше семейство отужинало и сидело за самоваром, попивая чай. Отдав маме справку и привязав Зою, я побежала мыть руки. Сквозь шум воды я вдруг отчетливо услышала странные звуки смеха и рыданий одновременно и побежала во двор. За столом корчились, закатываясь в хохоте, все сразу. Глядя на моё перепуганное лицо, мама, вытирая слёзы, молча протянула мне справку, которая утверждала что: СПРАВКА

Гражданка: ШАРИФЖАНОВА ЗОЯ МАХМУДОВНА

Адрес: ПРОФСОЮЗНАЯ, 27

Диагноз: ПРАКТИЧЕСКИ ЗДОРОВА.

Прививка: СДЕЛАНА