Текст:Востоков Станислав. Юннат в зоопарке: Зеленый павлин; Зверь монал; Жирафовый дом; А где бегемот; Родственники (ж. Кукумбер 2002 № 5)

Востоков Станислав — Юннат в зоопарке: Зеленый павлин; Зверь монал; Жирафовый дом; А где бегемот; Родственники

продолжение Зелёный павлин Красив зелёный павлин! В его зёленом оперении – индийские джунгли, сочные плоды и заросли бамбука. Неверно думать, что это синий павлин, только перекрашенный. Нет! Не только. Зелёный мощнее. Грудь у него шире, лапы – крепче и шея выше. Гордая у него шея, а на ней сидит голова гордая и хохол на ней гордый. Не такой, как у синего, – ровный и аккуратный. А хохол – набекрень. Залихватский. Поглядишь на такой хохол и не пойдёшь к павлину клетку, даже на остальные гордые шею, грудь и ноги смотреть не станешь. А главное – нрав. Подлый. Много в этом нраве нападения и драчливости. Засмотришься на изумрудный хвост. А там на конце каждого пера – луна. И взгляда оторвать не можешь. Кажется, множество этих лун плывёт в зеленом небе павлиньего хвоста. Заглядишься, а хозяин хвоста как подпрыгнет и даст в дыхало, чтобы на хвост без спросу не смотрел. А ты огреешь павлина веником на прощанье и бежишь вон из клетки. А сам про луну на конце каждого пера думаешь. Зачем она ему с таким характером? С красивыми всегда так. Зверь монал Есть у нас в зоопарке моналы. Посетители подходят к клетке и начинают искать, кто же такие моналы? Что за зверь? Не козел ли? Однако никого не видно внутри. Ни козла, ни кого другого. А зверь монал сидит себе в углу, и смотрит на других, невидимый. Куст кустом. Только головой иногда крутит с хохолком черным и крыльями поводит серыми с желтыми пятнами. Потому что он – птица. Жирафовый дом Есть у нас в центре зоопарка оранжевое здание. А в оранжевом здании есть оранжевый жираф. То ли здание под него строили, то ли жирафа уже потом под дом заводили. Неизвестно. Однако выходит жираф Самсон каждое утро из дверей и кланяется. Я-то думал, здоровается, а оказывается – вход низок. У жирафа-то шея вон какая! Поневоле кланяться начнешь. Низка ему дверь оранжевого дома, потому кивает Самсон каждый раз, выходя на прогулку. Тесен стал дом жирафу. Жмёт. Но как привыкаем мы к старым шапкам, так и Самсон с домом сроднился. Перевели его бывших соседей – жирафов – на новое просторное место, а оранжевый Самсон так и живёт одетый в свой Оранжевый дом. Как в шапку. Кажется, каждый раз выходя на прогулку, её вежливо приподнимает. А где бегемот? Все приходящие в зоопарк сразу спрашивают:

– А где у вас тут бегемот? Почему нет бегемота? А бегемота нет. И начинаешь себя очень неудобно чувствовать по поводу такого упущения, будто это ты бегемота из Африки не привёз. А посетители укоризненно качают головой. – На что же у вас тут смотреть, если бегемота нет? Не на обезьян же. – Почему не на обезьян? – отвечаешь. – Как раз на обезьян. Они ведь тоже из Африки. И бегемота там, наверное, видели. Родственники Приходят посетители Московского Зоопарка в Обезьянник. А там за стеклом различные наши родственники сидят – макаки, гиббоны, а главное – гориллы. Люди начинают в стёкла стучать и лица обезьянам корчить. А те смотрят и думают:

– Что же такое наши родственники хотят сказать? Не здоровьем ли интересуются? Подходят к самому стеклу, улыбаются, чтобы показать, что здоровье ничего, Бог милует. А посетители за стеклом этому радуются и начинают ещё сильнее лица кривить. Тогда обезьяны отворачиваются от стёкол и говорят друг другу: – Нет, не здоровьем они интересуются, лица корча. Потому что невоспитанные. И воспитанно выходят на улицу.