Текст:Антонова Анна. Рыболов (ж. Кукумбер 2001 № 9)
Антонова Анна — Рыболов
– Можно, я пойду на рыбалку? – Ромка сидел в постели и хлопал сонными ресницами. С этого вопроса начиналось каждое утро. – Можно, – сказала мама, отдёргивая занавески. – Только сначала надо одеться, умыться, позавтракать… – Да, да!… – нетерпеливо замахал руками Ромка. – А потом? – Потом можно. Он соскочил босыми ногами на пол и начал войну со сбившимся за ночь одеялом. После завтрака Ромка нарядился в специальный рыболовный костюм, надеваемый в любую погоду, – старые джинсы, штормовка без рукавов поверх футболки, достающая ему почти до колен, и синяя кепка с полустёршимся корабликом. В таком виде он вышел из сарая, волоча за собой удочки. Совсем недавно он упросил дедушку сделать ему вторую, «чтобы рыб ловилось в два раза больше», как объяснял сам Ромка. Он положил удочки у крыльца, снова исчез в сарае и через минуту вышел с сапёрной лопаткой наперевес, держа в руке маленькое ведёрко. – Роман, в клубнике больше не копай! – закричала мама с крыльца. – Там и так уже одни ямы! – Ладно, – насупился он. Выглянув из дома в следующий раз, мама увидала, как Роман по очереди выворачивает камни, которыми была обложена клумба. Некоторые из них напоминали айсберги, потому что были больше чем наполовину вкопаны в землю. – Да что же ты делаешь? – всплеснула руками мама. – Я полдня потратила, укладывала, чтобы все подошли, а ты тут за пять минут… – А где я тебе в такую жару ещё червяков найду? – возмущёно закричал Ромка. Однако он зря старался: под камнями их тоже не было. Тут его позвала тётя Надя, как раз копавшая грядку, и Ромка начал ловко выуживать из земли червяков. Длинные и тощие без сожаления выбрасывались, больше ценились толстенькие и аккуратные: их и на крючок удобнее насаживать, и рыба, как показывал опыт, любила их больше. Наконец всё было готово. Ромка подхватывал удочки, червяков, ведро для предполагаемой рыбы, выходил за калитку и спускался к реке. На берегу он сначала зачерпывал ведром воду – чтобы было куда складывать улов, потом по очереди распутывал снасти, насаживал червей и забрасывал удочки. Тень деревьев скрывала его от солнца, но на середине реки оно так блестело в переливах мелкой ряби, что приходилось жмуриться. – Ну, как дела? – кричали сверху то мама, то бабушка, то сестра Таня. – Нормально, – вяло откликался он. – Поймал что-нибудь? – Нет ещё… – Так, может, хватит сидеть? – Не-ет! И он менял наживку или переставлял удочки. За ужином Ромка сидел молча, смотрел куда-то под стол и еле-еле ковырял вилкой в тарелке. Если кто-нибудь спрашивал, что случилось, он тянул, чуть не плача:
– Ничего я сегодня не поймал! И в ответ на утешения, что он обязательно поймает что-нибудь завтра, кричал с обидой:
– Ещё ни одной рыбки в этом году!… Это повторялось из вечера в вечер, так что мама наконец сказала:
– Придётся не пускать тебя больше на рыбалку, если потом одни слёзы. И Ромка испуганно примолкал. Уже червяки собирались все без разбора, и ведро для улова частенько так и оставалось в сарае… Однажды он вбежал в калитку, сжимая что-то в руке. – Поймал? – спросила мама. – Поймал! – Ромка тихо сиял. Крохотный окунёк еле трепыхался в его ладони. – Наконец-то! – улыбнулась бабушка и добавила почти шёпотом: – А маленькая какая, вся в кулаке убирается… Никто не успел даже оглянуться, как Ромка подскочил к бочке с водой и опустил туда руку. Мама только ахнула. – Как же ты её теперь оттуда выловишь? – Таня склонилась над бочкой и внимательно следила за перемещениями рыбки по дну. Сезон был открыт. Теперь Ромка каждый день приносил домой то окуня, то плотвичку. Но высшим счастьем для него было пойти с дедушкой на пляж забрасывать спиннинг. С пляжа они приносили иногда пять, а иногда и семь рыбок, однако главная мечта – о настоящей большой рыбе – пока не спешила исполняться. …Однажды Ромка вернулся с пляжа, заходясь в рыданиях. – Вот такой лещ… – всхлипывал он, разводя руками. Дедушка смущённо улыбался:
– Уже на берег вытащили, а он – обратно… – Ром, ну не плачь, – все кинулись к крыльцу, – поймаешь в другой раз… – В другой раз!… – прокричал он. – Когда ещё такой лещ!… – Не кричи так, а то сейчас соседи прибегут, – сказала бабушка. – Пусть бегут!… – уже в совершенном упоении вопил Ромка. – Я его уже вытащил, с крючка снимал, а он вырвался и упрыгал… С удилища свисал огрызок лески, ни поплавка, ни грузила, ни крючка не было. А перед самым отъездом с дачи всё-таки была сварена уха.