Текст:Георгиев Сергей. Митроша (ж. Кукумбер 2005 № 7)

Георгиев Сергей — Митроша

Лишь однажды Митроша позвонил Анюте сам. Произошло это месяца два назад. Анюта была дома, учила уроки. Вдруг зазвонил телефон, девочка подняла трубку… и сразу же раздался весёлый, заливистый лай! Дурацкими телефонными шутками в наше время никого не удивишь. Анюта уже хотела было громко мяукнуть в ответ, но что-то остановило её. Голос «собаки» с каждой секундой казался всё более и более знакомым, неутомимость и старательность исполнителя просто поражали! – Митрофанов, ты? – наконец спросила Анюта, впрочем, совершенно уверенная в своей правоте. Откуда взялась такая уверенность, девочка и сама не сумела бы ответить: за пять лет в одном классе они вряд ли десятком слов перебросились. Нужды не было. Тем более звонить по телефону! – Ты, Митроша? Глупый лай испуганно оборвался, и в трубке раздались короткие гудки отбоя. Анюта быстро отыскала в справочнике Митрошин номер и решительно начала крутить диск. Митрофанов сразу снял трубку: понимал, что попался, и молчал. Анюта слышала, как мальчишка напряжённо дышит в мембрану. И она скомандовала:

– Голос, Митроша! Бедолага на другом конце провода тяжко вздохнул и вдруг негромко, виновато и жалобно заскулил. «Ну, чисто щенок, не отличишь», – подумала Анюта. – Веселее, Митроша! В голосе телефонной «собаки» появились уверенные, басовитые нотки, пару раз Митроша, словно бы между прочим, рыкнул. Анюта не выдержала и рассмеялась. И Митрофанов услышал в этом смехе и прощение себе, и даже какое-то одобрение. Вот так было в первый раз. А в школе ничего не изменилось. Митроша, как и прежде, сидел за одним столом с Катькой, лучшей Анютиной подругой. Тихий такой, незаметный. К Анюте за два месяца, прошедшие с того первого звонка, он, кажется, ни разу даже не повернулся. Но появилась между ними тайна, невидимая для других ниточка, тоненькая и туго натянутая. Нет-нет, да и набирала Анюта, когда была дома одна, Митрошин номер. И верный Митроша всегда счастливо и охотно откликался. Он не обижался на Аню и даже не пробовал что-то изменить в их отношениях. Митрофанов никогда не был у девочки дома, они ни разу не ходили вместе в кино, не катались на лыжах… Да ничего этого и не требовалось! Была какая-то неповторимая прелесть в редких Анютиных звонках. А вот Катя, Митрошина соседка по парте и Анютина лучшая подруга, бывала у Анюты едва ли не каждый день. И не имела бы Катя к телефонной тайне вообще никакого отношения, только однажды ни к селу, ни к городу ляпнула:

– Ну, ты, Анюта, вообще!.. Прямо как мой Митроша! – Твой?! – сразу же поджала губы Анюта. – Ты что, ему родственница? Тётка двоюродная? – Митроша – мой хвостик! – махнула рукой Катя. – Он вообще только благодаря мне из класса в класс переползает. Точнее, за мной! Это была совершеннейшая чепуха, и Катя прекрасно понимала, что говорит чепуху, но остановиться не могла. – Он, если хочешь знать, для меня всё сделает! Одно моё слово! – уверенно закончила она. – Вот как?! – прищурилась Анюта. Неведомый злой бес толкнул её под руку. Анюта схватила телефонную трубку и, думая лишь о том, как бы покрепче досадить зазнавшейся подружке, набрала знакомый номер. – Ты чего? – успела удивиться Катя. – Митроша, голос! – торжествующе скомандовала Анюта и сунула трубку Кате. Катины глаза сначала округлились, а затем полезли на лоб. Она прижала трубку к уху так, словно её неожиданно вызвали на переговоры с Марсом. Из трубки несся захлёбывающийся, счастливый визг щенка, которого приласкал нежно и беззаветно любимый хозяин. Голос Митроши Катя не могла не узнать. – Ну, ты даёшь, Митрофан! – придя в себя, произнесла Катя. Щенячий визг в телефонной трубке захлебнулся. – Ты даёшь!.. – повторила Катя. И сразу же засобиралась домой. Анюта её не удерживала. Едва за подругой закрылась дверь, Аня бросилась к телефону. Митрофанов трубку снял сразу. – Митроша! Митрошенька! Это я, Аня! Митроша, ты слышишь! – закричала девочка. Трубка молчала. Там, в Митрошиной квартире, стояла чужая, непривычная тишина. Анюта нажала пальцем на рычаг и заплакала…