Текст:Смолицкий Сергей. Про свинец (ж. Кукумбер 2001 № 4)

Смолицкий Сергей — Про свинец

Вовку пригласили на день рождения к приятелю, Мишке из седьмого корпуса. Он приготовил другу подарок – книжку про рыцарей. Они с Мишкой часто играют в рыцарей. Устраивают турниры: скачут вприпрыжку, орут и молотят друг друга подушками. Вовка хочет сделать подарок необычным, и пришел посоветоваться, что бы такое придумать, рыцарское? Мы берем с полки книгу старого автора и с ее помощью сочиняем поздравительное письмо: Милостивый государь Михайло, сын Петров! Дружеская благосклонность, коею почтили Вы меня с начала довольно давнего уже нашего знакомства, безо всякой со стороны моей заслуги, налагает на меня приятный долг благодарности. В засвидетельствование сего честь имею поднести Вам сие многомудрое и высокополезное сочинение, каковое, надежду питаю, прочтете Вы с удовольствием. Примите сие свидетельство моей преданности со свойственным Вам великодушием. Владимир, сын Николаев. Вовка хихикает, повторяя шепотом: «В засвидетельствование сего честь имею поднести Вам…». Мы переписываем послание на толстой бумаге большими буквами с завитушками. Чего-то не хватает. Я говорю: – Нужно печать сделать. Вовка загорается: – А как? Прокалываем в бумаге две дырки, продеваем в них витой шнурок и перевязываем его узелком. Находим старую монету – медную копейку восемнадцатого века с большим двуглавым орлом. Копейка размером чуть меньше Вовкиной ладошки. Достаем старую праздничную свечку красного цвета, зажигаем ее и, подложив под шнурок картонку, капаем жидким стеарином пониже узла. Когда получившаяся блямба начинает застывать, прижимаем к ней мокрую монету. Стеарин твердеет, но монета держится крепко и не хочет отклеиваться. Догадываемся поддеть ее иголкой. Оттиск получился четкий, красивый. Вовка доволен. – А что еще можно из свечки сделать? Я капаю стеарином на ладонь и леплю маленький кубик. – На! Вовка смотрит испуганно: – Вам не горячо? Я говорю: – Горячо, но терпеть можно. – Сколько в нем градусов, когда он жидкий? – Градусов шестьдесят – семьдесят. – А сколько градусов кожей терпеть можно? – Это, смотря что, терпеть. Когда вы с папой в сауне были, помнишь? – там температура больше ста градусов. Вот и вспомни: горячий воздух кожа легко терпит, лавку деревянную – с трудом, а если из лавки железная шляпка гвоздя вылезет, то в этом месте сразу попу обожжешь. – Как же я не сварился, если там больше ста градусов? Вы говорили, что когда вода в кастрюле кипит, в ней сто градусов, и все варится – мясо, яйца, макароны – все. Всегда так с этим Вовкой. Начнешь с рыцарского письма, а куда дальше его вопросы заведут, никогда не известно. – В тебе, Вовка, система охлаждения есть, как у папы в машине, помнишь? Внутри мотора бензин горит, поршни толкает, а чтобы корпус двигателя не перегрелся, через него по специальным каналам насос гонит воду. Вода уносит лишнее тепло от стенок двигателя и охлаждает их. Потом эта вода попадает в радиатор, там ее воздух остужает, и она опять идет в двигатель. – Где же во мне такая система? – Когда потеешь, получается то же самое: пот через поры в коже, как через каналы в корпусе двигателя, выходит наружу и уносит лишнее тепло. – А где у меня радиатор? – Радиатора, Вовка, у тебя нет. Поэтому в автомобиле одна и та же вода бегает по кругу, охлаждаясь в радиаторе и нагреваясь в стенках. А у тебя устройство другое: пот, когда выходит наружу, охлаждает твою кожу, но обратно не возвращается, поэтому после парилки всегда нужно долить воду в систему охлаждения. – Как это? – Попить. – Значит, если меня в кипяток бросить, я не сварюсь? – Сваришься, еще как! С кипящей водой твоя система охлаждения не справится. У вас ведь было с отцом, когда вы на машине в Крым ехали, помнишь? – Помню. У нас мотор перегрелся. Мы на дороге стояли, пока он не остыл, а потом ехали осторожно. Я все время за стрелкой следил, чтобы он снова не перегрелся. – Точно. Было слишком жарко, и система охлаждения не справилась с теплом. В горячей воде больше теплоты, чем в воздухе с такой же температурой. Воздух человек может переносить очень горячий. В прошлом веке один ученый при проведении опыта залез с куском мяса в руках в разогретую хлебопекарную печь и пробыл там минут пятнадцать. Когда вылез наружу, мясо оказалось зажаренным, а человеку ничего не было. – Совсем ничего? – Совсем. Его пот охлаждал. А кусок мяса – неживой, в нем все системы выключены, он нагрелся и зажарился. – А потом что? – Потом он это мясо со своими помощниками съел. Вовка переваривает новую информацию, а я возвращаюсь к столу и продолжаю работать, – когда он пришел, я как раз схему паял. Новый Вовкин вопрос возникает сам собой: – Дядя Сережа, а у жидкого олова какая температура? – Чистое олово плавится при температуре 231 градус Цельсия. – А другие желéзы? – Не железы, а металлы. – Ну да. Я откладываю работу. Вовка – человек дотошный, раз начал спрашивать, скоро не остановится. Мы открываем справочник по физике и узнаем интересные вещи: оказывается, например, вольфрам расплавится при температуре аж 3400 градусов, а вот галлий будет жидким уже при тридцати. – Так он в руках расплавится, как пластилин, да? – Точно. – Вольфрам – он какой? – Возьми лампочку и посмотри, в ней волосок, который светит, как раз из вольфрама сделан. Чтобы не расплавился. – Дядя Сережа, смотрите, а как это? – Вовка тычет пальцем в строчку таблицы, где написано: Ртуть – 39о С. – Это значит, Вовка, что ртуть плавится при отрицательной температуре, а при нормальной комнатной она уже расплавленная. Если градусник, который тебе подмышку суют, отправить на Северный полюс, ртуть в нем остынет и затвердеет. – Много таких металлов, которые можно в кипятке расплавить? – А ты посчитай. Вовка водит пальцем по таблице. Он ищет металлы с температурой плавления меньше ста градусов и шепчет: «Натрий, цезий, каклий»… – Калий, Вовка, калий. – Ага, калий, рубидий, франций. А они, правда, в кипятке расплавятся? – Нет, Вовка. Натрий, калий, рубидий, цезий и франций – такие металлы, которые с виду на металл и не похожи. Они мягкие, а в воде шипят, булькают, брызгают и растворяются. Получается щелочь. Похоже, зажаренный ученым кусок мяса поразил Вовкино воображение: его мысли возвращаются в кулинарно-физическое русло: – Дядя Сережа, а почему в скороварке все быстрее варится? – У скороварки крышка герметичная. Когда в обычной кастрюле вода кипит, что с крышкой делается, видел? – Она прыгает. – Точно. Ее паром приподнимает, она подпрыгивает, и пар уходит. А у скороварки крышка не дает пару уходить, он весь остается внутри, да еще все новый и новый от кипения получается. В кастрюле повышается давление, как в автомобильной шине, когда ее насосом накачивают, только вместо насоса – кипящая вода. Но при повышенном давлении вода кипит уже не при ста градусах, а больше – чем выше давление, тем горячее кипяток. В обычной скороварке давление повышается на одну атмосферу – меньше, чем в «жигулевских» шинах, а вода в ней кипит при ста двадцати градусах. Вот из-за того, что вода в скороварке горячее, она и варит быстрее. – В скороварке в воде, какой металл можно расплавить? Мы шарим по таблице физического справочника, но металлов с температурой плавления между ста и ста двадцатью градусами не находим. Тогда я говорю: – Знаешь, Вовка, вода может быть и горячее ста двадцати градусов. – Как? – Если давление еще больше будет. Вот в океанах есть такие места, где из дна выходят струи очень горячей воды. Она разогревается в земных недрах, а потом вырывается наружу. Давление на дне огромное – несколько сот атмосфер, поэтому вода не кипит, хотя ее температура доходит до трехсот пятидесяти градусов. У Вовки темнеют глаза: – В ней олово расплавится, – он ищет пальцем в таблице, – дядь Сережа, смотрите, и свинец тоже. – Зато высоко в горах давление воздуха меньше и вода кипит при низкой температуре. На каждый километр высоты температура кипения уменьшается на три градуса. Представляешь? На Монблане вода будет кипеть при 85 градусах, а на Эвересте – при 73. Тебе мама яйца на завтрак варит? – Варит. – Сколько времени? – Я люблю в мешочек. Мама говорит, в мешочек три минуты варить нужно. – А на Эвересте яйцо в мешочек нужно было бы варить минут двадцать. – Я бы тогда в школу опоздал. – А в гости ты не опоздаешь? Вовка спохватывается, берет послание с висячей печатью и идет к двери. Не дойдя до двери, оглядывается и спрашивает: – Дядя Сережа, а если бы мы на Эвересте яйца варили в скороварке, я бы в школу опоздал или нет?