Текст:Вийра Юрий. Елка (ж. Кукумбер 2003 № 8)

Вийра Юрий — Елка

У нас три комнаты. Большая – папина. Средняя – наша с мамой. И третья, самая маленькая, – это кабинет. Здесь мама работает и тут никаких бумаг и книг нельзя трогать, но я, конечно, иногда трогаю и на компьютере играю. Теперь в большой комнате стоит елка. А еще вчера ее не было. Папа три дня ходил на елочный базар и не мог купить. Придет, а там одни иголки на снегу валяются, или такие елки-палки остались, что страшно смотреть. Папа очень расстраивался: «Какой же Новый год без елки?!» Мама его успокаивала: «Еще есть время – будет у нас елка, вот увидишь». А сама вздыхала украдкой: «Где бы елку достать?» Вчера я сидела одна дома. Папа еще с работы не пришел, а мама убежала на пять минут в булочную. Сидела я на диване и думала. И надумала: «Надо папу и маму выручать, иначе они совсем затоскуют». Произнесла нужное заклинание и превратилась в елку. Мама вернулась. Позвала меня. Я, конечно, молчу. «Опять к Ляле пошла», – сказала мама. Ляля – это соседка. Я к ней часто в гости захожу. Слышу – мама в кабинете сама с собой разговаривает. И вдруг – тишина. Вскоре хлопнула входная дверь. Папа: «Дома кто-нибудь есть?» Я молчу. И мама почему-то не отвечает. Только пес Кеша к папе ласкается. Он ему вечно мешает раздеваться: трется об него боком, норовит в лицо лизнуть. Папа наконец-то разделся и прошел в большую комнату. Скрипнули пружины дивана. Полежал минутку, встал, походил по комнате, что-то пробормотал – и снова наступила тишина. А потом раздался звонок в дверь. Дилинь! Дилинь! Дилинь! Звонок надрывался, но никто из родителей даже не шелохнулся. Дверь открылась, и чьи-то тяжелые шаги послышались в прихожей. Кто бы это мог быть? И тут в дверях нашей комнаты показался… Дед Мороз. В красной шубе, с бородой, в руке – хоккейная клюшка, за поясом – большущий серебряный ключ, открывающий любую дверь. Интересно, как такой ключ мог войти в нашу маленькую замочную скважину? – Ничего не понимаю… – проворчал Дед Мороз. – Где хозяева? Где Маша? Елку у меня просила, а у самих три елки?! Только тогда я вспомнила, что позавчера отправила ему в Лапландию письмо: просила елку и клюшку. Мама говорит, что клюшки и шайбы – это для мальчишек, и не покупает. Я напечатала на компьютере, что хочу такую же клюшку, как у Васи с седьмого этажа. Дед Мороз еще раз обошел все комнаты… и расхохотался:

– Ха-ха-ха! Все понятно! Елка с сережками и бусами на ветках – это, конечно, мама. Елка с очками – папа. А елочка с бантом на верхушке – ни кто иная, как Машенька. Хватит притворяться. Вы меня слышите? Я произнесла заклинание задом наперед и стала опять человеком. Дед Мороз улыбнулся:

– В таком виде ты мне больше нравишься. Я была в синем джинсовом платье и в красных колготках. Топ-топ-топ-топ-топ – из большой комнаты в коридор выскочила елка с очками и едва не столкнулась с елкой, привезенной Дедом Морозом. Раздался облегченный вздох, и елка с очками превратилась в папу. В дверях кабинета показалась мама. Она терла глаза, будто только что проснулась. Мы замерли, как статуи в музее. Первым подал голос Кеша:

– Гав-гав-тяф! – Что он хотел этим сказать? – спросила мама. – Кеша спросил: «Хозяйка, что с вашей прической?» – объяснил папа. – У тебя вместо волос еловые ветки. Мама схватилась за голову и ойкнула, уколовшись иголками. – Извините! – дверь кабинета захлопнулась за ней. Когда мама снова появилась перед нами, она была уже не в джинсах и не в кофте с надписью «Московский университет», а в синем бархатном платье, на груди сверкала драгоценная брошь, а золотистые волосы были заплетены в косу и уложены на голове короной. Когда я вырасту, всегда буду ходить с такой прической. Через час или два, напившись чаю, Дед Мороз уехал. Во дворе его ждали два северных оленя, запряженных в сани. А елка осталась. Сначала она стеснялась и, наверно, немножко побаивалась – стояла тихо-тихо, прижав ветки. Потом осмелела, выпрямилась, распушилась. И даже Кешу шуганула. Он подошел, стал обнюхивать, а она – раз веткой по носу. Теперь пес обходит ее стороной. А когда папа достал с антресолей коробки с елочными украшениями, она аж задрожала от нетерпения. И ветки сама подставляла, когда мы ее наряжали. А сегодня утром зашла Ляля-соседка и чуть в обморок не упала от такой красоты. «Она у вас, – говорит, – прямо какая-то волшебная!» А про Деда Мороза – не поверила. «Не рассказывай сказки», – говорит. Я обиделась и про самое интересное ей не рассказала. У нас есть книжка «Лапландские народные сказки». Так елка все эти сказки знает наизусть – и еще тысячу других, каких в книжке нет. И упрашивать ее не надо, как папу. Ему повезло: раньше он мне перед сном сказки рассказывал, а теперь сам слушает. Только очень жаль, что скоро это кончится – после Нового года Дед Мороз заберет елку. Ну ничего – на следующий год я ему снова напишу.