Текст:Хвостенко С. Костер на площади Стругацких

Лагерь «Дошелец» собрал членов клубов любителей фантастики

Десять звезд над головой

МЕГАФОН вещает:

— Внимание! Участников фэновского лагеря отдыха «Дошелец» просим собраться на третьем этаже станции возле ресторана. Внимание, повторяем…

Проводница поезда Уфа — Белорецк приветливо машет рукой: узнала, ведь уже третий день мы приходим на станцию встречать новичков. Ну да, именно на третьем этаже возле ресторана… Это на станции Айгир, где белорецкий и сибайский поезда стоят по две минуты, где в здании вокзала мне ещё ни разу не приходилось видеть его работников — пусто! Да и пассажиров здесь — раз, два…

Зато с одной стороны — величественный Яманташ, но там заповедник, туда нельзя; наш лагерь — по эту сторону Инзера, где плавно спускаются к полотну железной дороги отроги Караташа. Вообще, описывать красоты здешних гор — дело пустое. Просто при виде их охватывает душу какой-то атавистический языческий восторг — словом, фантастика…

Здесь у нас сейчас лагерь отдыха КЛФ, клубов любителей фантастики, на жаргоне — фэнов.

Неформальный лагерь. То есть — за свой счет, то есть — никаких распорядителей, комфортабельных корпусов, массовиков-затейников. Что дотащишь на своем горбу, тем и питаешься, в том и живешь. Кому-то, конечно, и комфортабельные корпуса нужны — но только не фэнам.

 Но нам дороже тусклых фонарей
 Вот эти десять звезд над головой.
 Вот эти десять звезд, как маяки...

Это из песни, одной из бесчисленных песен, которые поются у костра. Со многими съехавшимися сюда фэнами мы знакомы давно, других вижу впервые, но контакты здесь завязываются удивительно легко.

Лагерь невелик — десяток палаток, не больше, а больше, пожалуй, и не нужно… Даже те несколько десятков человек, что поселились сейчас на мирной айгирской поляне, вносят в местную природу некоторый диссонанс. В одной из передач «по радио» — то есть по мегафону — Лешка был вынужден коснутся, увы, проблемы экологии: «Пожалуйста, все бумажки — в костер, полиэтиленовые мешки или в костер, или в рюкзак, железо и стекло повезем с собой в город…» (В скобках: вот, значит, в каких маленьких сообществах уже актуальны эти проблемы).

Самая большая улица в лагере — Фьюче проспект, проспект Будущего. Я тоже живу там, в палатке под номером 777 (вообще-то их на проспекте всего три). Есть ещё Хоббит-стрит и улица Эдварда Грига (не в честь композитора — это выдуманный персонаж московских фэнов). Особняком стоит палатка Изнакурнож, перед ней простирается площадь Стругацких, а дальше — кострище, сердце лагеря. Здесь просиживают всю ночь за чаем, песнями, беседами…

Я сразу поинтересовалась: почему лагерь называется «Дошелец»? Динка, член Совета КЛФ «Прометей», толково объяснила:

— Дошелец — это пришелец, который наконец дошел. В прошлом году у нас тоже был такой лагерь — на Симе.

Уфа. «Прометей»

В КОСТЕР подкинут побольше дров, и Эдик Мансуров предложит мне:

— Давай я расскажу все о нашем «Прометее». Я был в клубе почти с самого начала.

В общих чертах история клуба мне и самой известна. Весной 1983 года при юношеской библиотеке в Уфе был организован клуб «Плеяды» — позже он разделился на два самостоятельных объединения — «Плеяды» и «Прометей». Какое-то время «Плеяды» ещё влачили свое существование, но потом самоликвидировались — вернее, перешли в ранг «неформалов». Существовала у «неформалов» своя довольно четкая структура, общие дела, регулярные собрания, но попытки «формализоваться» терпели крах. «Прометей» тем временем вел жизнь кочевую. На некоторое время он получил крышу в клубе ТРЗ. А потом… Ребята клятвенно утверждают, что не по их вине — но оттуда их «ушли». Обитали в ДК «Нефтяник». Убраться оттуда их попросили уже безо всяких видимых причин. Вероятно, смущала деятельность клуба — «прометеевцы» пытались делать театрализованные представления по мотивам фантастических произведений. А ведь бог его знает, какое ещё ждет нас будущее…

Сейчас произошло нечто вроде воссоединения обоих клубов. Но помещения не было уже ни у тех, ни у других. Сейчас оживление в работе клуба налицо, и комсомольские органы вроде бы поддерживают, а для проведения такого вот фэновского слета обкомом комсомола был даже выдан документ с просьбой оказывать содействие. Однако — изменилась ситуация в стране, изменились и условия работы таких клубов. В Перми, например, как утверждают «прометеевцы», подобный же клуб уже функционирует на основе самоокупаемости. С трудом сейчас можно найти организацию, которая сдавала бы клубу помещение «за здорово живешь». А источники дохода ещё нужно найти.

Нынешний председатель совета клуба Наташа Аксенова мечтает о научно-фантастическом театре, своего рода театральной студии. Кинолюбительская секция — о НФ-фильмах. Компьютерные игры — дайте только компьютер! — были бы не проблемой: в клубе полно профессиональных программистов. В случае, если хотя бы часть этих прожектов осуществится, польза, думается, будет немалая и городу, и самим «прометеевцам». Добавить ещё сюда лекционную работу, о которой мечтают многие — например, Дина Муртазина. А у педагога Алликаса своя давняя мечта — о НФ-педагогике: это что-то типа кружковой работы со школьниками на принципах воспитания гармонической личности. В работу с ребятами должны включаться специалисты самых различных сфер, а немалую роль получит игровое «космическое» начало.

Только… какова на сегодняшний день дистанция от мечты до её воплощения? Эх, все же как развращены мы этим вечным непреодолимым расстоянием от сказки до были…

Москва

ГРИША НЕВЕРОВ, студент 5-го курса физфака МГУ, привез с собой в Башкирию солидную документацию — все о КЛФ МГУ, который неполных два года назад вычленился из университетского общества книголюбов. В «Дошелец» Григорий приехал сразу из Керчи, из того же «полуформального» фэновского лагеря «Комариная плешь». По его рассказам, керченский лагерь свое название вполне оправдывал — комаров там было видимо-невидимо, и от них по вечерам фэны спасались, собираясь в самой большой палатке, вмещавшей до сорока человек. Поговорить всегда было о чём.

Гриша привез из Керчи, к примеру, материал, из которого я поняла, что в фантастической литературе сейчас вполне четко выделяются два крыла. аналогичных «правому» и «левому» крылам «большой» литературы. Таи называемая «школа Ефремова» (хотя «левые» считают это название неправомерным, говоря, что это направление лучше определить как «школу Казанцева») яростно борется с так не называемой. но подразумеваемой «школой Стругацких». Споры между лагерями ведутся все более ожесточенные.

Гриша считает, что КЛФ МГУ должен занимать принципиально нейтральную позицию. «По нам — пусть ругаются, сколько хотят, лишь бы хорошие книги писали». Кстати, большую роль в организации их клуба сыграла уфимка Татьяна Березина, стоявшая когда-то у истоков «Прометея», а три года назад поступившая в МГУ на биофак. В основном КЛФ МГУ пока работает «вовнутрь»: двадцать восемь постоянных членов и шесть стажеров занимаются книжным обменом, просмотром фантастических видеофильмов и кинолент. Однако на вечере, посвященном памяти фантаста Д. Биленкина, организованном клубом в мае этого года, присутствовало немало далеких от клуба студентов.

Ловлю себя на мысли, что все время ищу какую-то «пользу» в деятельности клубов, пользу общественную, направленную «наружу» — к тем, да, тем самым «широким массам». Хотя по идее клубная работа — это объединение по интересам, в первую очередь — досуг и развлечение самих членов. Не слишком ли многого хочу, пытаясь вычислить некий КПД их работы? Гриша заверил меня, что в будущем году у них намечено много таких «больших» мероприятий. Интересно то, что в основном активисты клуба — студенты естественных факультетов. Филологи и философы к клубу не примыкают. Может, отсюда и специфика работы «вовнутрь»: исстари повелось, что фантастика — великолепнее подспорье для физиков, разминка мозгов, так сказать.

С остальными членами «московской делегации» познакомиться не удалось — они приехали уже после моего отъезда. Знаю только, что это девушки из Пензы и Краснодара (сам Григорий — коренной москвич).

Мелеуз

В ДЕНЬ (вернее, вечер) приезда мелеузовцев грянула великолепная гроза. Проливной дождь застал ребят по дороге со станции, так что, придя в лагерь, они успели только быстро нырнуть в пустующую палатку — переодеваться и сушиться. Как следует рассмотрели их только на следующий день. Мелеузовцев было трое. Палатку свою (среднюю по проспекту Будущего) Шамиль, Руслан и Юра назвали «Берлога-2».

— Да нет, официально мы не представляем никакого клуба. — сразу сказал Шамиль Султангареев. — Пытались сделать его, но не вышло. Все это было достаточно искусственно. Пожалуй, только мы с Русланом в Мелеузе — настоящие фэны. Все наши друзья, Юрик в том числе, фантастику просто читают от случая к случаю. Можно сказать, что мы представляем неформальную творческую группу «Ракурс» — но она на фантастике не «специализируется». Пока ещё трудно сказать, чем она занимается конкретно, поживем — увидим…

Потом уже, вечером у костра, когда зашел разговор о том, для чего вообще нужны эти клубы, объединения, Шамиль сказал, как бы размышляя вслух:

— Что мне это дает? Лично мне? Общение… Какой то духовный подъем… Вот у нас в бригаде — нет, я не хочу сказать, что все мещане — но порядок таков: женился, остепенился, ни о чём «таком» уже речи нет — дом, работа и все… А среди них, таких вот пацанов, как Руслан (ему восемнадцать) — я себя чувствую самим собой.

Кстати, именно стараниями «Берлоги-2» на «листе объявлений», прикрепленном к стволу дерева (заметим: не гвоздями, а липкой лентой) ежедневно появлялся веселый стихотворный отчет о жизни лагеря с обязательной припиской в конце: «Продолжение следует».

Париж

СРАЗУ НАДО сказать: у Стаса Дмитриева — советское гражданство. Просто за четыре года парижской жизни (его мать вышла замуж за французского инженера) уфимский школьник превратился в шестнадцатилетнего акселерата-лицеиста, члена четырёх французских клубов любителей фантастики.

Русский язык им, естественно, не забыт, но говорит на нём Стас с неподражаемым мягким акцентом. Приехав на каникулы к своему двоюродному дяде, которого скорее считает братом, Диме Евсееву, он случайно ещё в такси по пути домой спросил его, не знает ли тот книг Толкиена. Представляю Димкину реакцию: «Что? Как? Да конечно же! Слушай, я тебя тут с ребятами познакомлю…».

Я не совсем поняла, как практически разыгрываются эти «ролевые игры», которые, похоже, являются главной формой работы клубов во Франции. Мне объяснили только, что игра ведется по мотивам того или иного произведения, и хотя в ней важная роль отводится кубикам-«костям» (от четырёхгранных до стогранных), основная нагрузка выбора «ходов» падает на самих участников. Вероятно, такие «ролевые игры» развивают умение ориентироваться в сложных ситуациях, принимать важные решения. Книгами Толкиена Стас заинтересовался после того, как поиграл в игру, где действующими лицами были персонажи трилогии «Властелин Колец», Книгу эту, по его словам, он проглотил за два дня: «Я просыпался ночью и не помнил, где я нахожусь. Спросонок шарил вокруг себя: где же мой меч?»

Вскоре после приезда Стас стал любимцем лагеря, а его манеру запекать над костром на палочке хлеб с сыром переняли чуть ли не все. С его помощью с французского была переведена хронология Средиземья — выдуманной доктором Толкиеном древней страны. Кстати, в этом году трилогия выйдет в издательстве «Радуга» в полном переводе. Те, кто внимательно читает переводную литературу, могли заметить, что в западной беллетристике ссылки на толкиеновских персонажей и толкиеновские сюжеты едва ли не так же обычны, как ссылки на греческую и библейскую мифологию. Мир сорок лет зачитывается трилогией, у нас до сих пор выходила лишь детская книжка «Хоббит», и в сильно сокращенном виде первая часть «Властелина…» — «Хранители».

Этот факт — ещё одна загадка нашего «застоя». Кто и когда посчитал эту книгу «вредной» и «ненужной» советскому читателю? Между тем нет, пожалуй, ни одного КЛФ, где бы не читали её или хотя бы о ней не слышали. Распространялась она способом, увы, полукриминальным — в ксерокопиях, причем перевод оставлял желать лучшего…

Кольцо Всевластья

«ХОББИТЫ» Динка и Рима чаще всего просят Алликаса спеть хоббитские — веселые, задорные песни. Динкин муж Радик — более печальные, величавые: «На смерть Боромира», «Всадники Рохана» или о короле Арагорне:

 Древнее золото редко блестит,
 Древний клинок — ярый...

Музыку к песням писали сами, стихи брали из книги, если же слов не хватало — дописывали. Давно это было, ещё во времена «неформального» функционирования «Плеяд». Тогда в Уфе как раз появились ксероксы «Властелина Колец» и мелькнуло в магазинах урезанное издание «Хранителей». Может быть, я лукавлю, когда говорю, что не понимаю, отчего так долго нашему читателю был перекрыт доступ к этой книге. При всей сказочности, мифологичности основная её идея выражена достаточно четко: Кольцо Всевластья должно быть уничтожено. Англичанин, специалист по европейскому фольклору, доктор Дж. Р. Р. Толкиен многие мотивы своей книги заимствовал из «Эдды», «Нибелунгов», кельтских сказаний и т. д., но основной её пафос (без преувеличения: гуманистический) был зарожден именно нашим веком. Недаром главная работа над книгой велась во время второй мировой.

Итак. Кольцо… Светлые Силы, воспользовавшись им, теряют свое изначальное благородство, становясь Темными Силами: «Могущество у него такое, что сломит любого смертного, сломит и овладеет им. И если смертный часто надевает Кольцо, чтобы стать невидимкой — то он тает, или, как говорят Мудрые, развоплощается, и становится невидимым навечно, зримый только глазу Властелина Колец. Да, раньше или позже — позже, если он сильный и добрый — но и ему суждено стать прислужником Темных Сил, над которыми царит Чёрный Властелин…».

Большой натяжки не будет, если я скажу, что именно к этой мысли подвела нас перестройка. Часто в разговорах у костра мы пользовались толкиеновской терминологией — и так оказывалось для всех понятнее.

Кстати, главную миссию по уничтожению Кольца в книге несут представители самого мирного и тихого народа — хоббиты. Не бог, не царь и не герой — то есть не маг, не король, не эльф, а именно хоббит решает судьбу сказочного мира. Воистину — универсальная сказка для взрослых…

Каждый костер по-своему горит

УЕХАТЬ МНЕ пришлось задолго до того, как закончил работу «Дошелец». На сибайский поезд меня посадили в половине четвёртого ночи. Незабываемое зрелище: темные уральские хребты и серебряная луна в легкой облачной дымке… О том, что случилось в лагере без меня, пришлось расспрашивать уже позже.

Говорят, после приезда в Уфе собирались на «торжественное закрытие» у Азата — тоже старого «прометеевца». Смотрели уже проявленный фильм о жизни лагеря. Кстати, где будет собираться клуб в наступающем учебном году? Скорее всего — сначала в планетарии (там работают многие его члены), а потом, вроде бы, парк имени М. Гафури обещал выделить павильон.

Что ещё? Совершили восхождение на Караташ. Многие были там впервые. Естественно, потрясены — как и видами айгирских порогов. Кроме фильма «о жизни лагеря» делали пробы к фильму по «Хранителям». Конечно, трудно верится в то, что средствами любительского кино можно снять такой фильм, но — мечте уже много лет… Да и чем черт не шутит.

Как поется в песне — тоже часто исполнявшейся в лагере — «каждый костер по-своему горит». Может быть, совсем не обязательно рассчитывать при съемках на многомиллионную аудиторию.

Вообще — не обязательно ставить перед собой цель перевернуть земной шар. Те процессы, которые проходят сейчас в нашей стране, я бы сравнила с врачебным выправлением вывихов, гипсованием переломов, вообще — с активным (к счастью, почти без применения скальпеля) вмешательством в организм общества. Но это не исключает «участковой терапии». Без подспорья «терапевтов» вообще может быть сведена на нет работа «хирургов». Кое-кого — зачастую и меня — порой раздражала социальная пассивность фэнов, однако ведь — «каждый костер…».

А «знахарское траволечение…» Ассоциируются эти слова у меня со вкусом заваренной в котелке душицы. И ночь, и горы, и песни, и добрые разговоры. Возле «костра на площади Стругацких» душа оттаивает. Написала — и испугалась: не сглазить бы ребят. Будем надеяться…

С. ХВОСТЕНКО, спецкор «Ленинца»

УФА—АЙГИР—УФА

газ. Ленинец (Уфа). – 1988. – 20 авг. (№ 100)