Текст:Златогорская Ольга. Про Машу, Витю и волшебный терминал (ж. Кукумбер 2010 № 05)

Златогорская Ольга — Про Машу, Витю и волшебный терминал

Я проснулась от странного звука, словно кто-то подавился и кашляет. Оторвала голову от подушки, огляделась… Кашлял Барсик. Он лежал на полу, наполовину в солнечном пятне. Голова, лапы, грудь – всё живое, на свету. Задние лапы и хвост – безжизненные, неподвижные – в тени. Это оказалось неожиданно страшно. – Ма-ма!!! Топ-топ-топ – простучали по деревянной лестнице торопливые мамины шаги. – Что случи… – мама увидела кота и бросилась к нему. Обхватила Барсика рукой под грудь, приподняла. Кот удивлённо мявкнул и повалился на бок. – Мама! Что с ним? – Тихо, Маша. Ты его пугаешь. Живой, сердечко бьётся. Подожди. Мама гладила кота по чёрному мохнатому боку, шептала что-то успокоительное: «хороший котик», «мурчик»… Барсик снова удивлённо мяукнул, подобрал под себя все четыре лапы и неуверенно поднялся. Посмотрел на маму извиняющимся взглядом и шагнул к двери. – Пойдём, – с облегчением вздохнула мама. – Молочка тебе дам. Испугался. Бедолага… – Мам, что с ним было? – Не знаю. Приступ какой-то. Он ведь немолодой уже. Мама вышла из комнаты, и кот, подрагивая кончиком хвоста, пошёл за ней. Вместо них появился Витька. – Что за шум? – поинтересовался он, почесывая пузо. Очки сидели на нём косо, трусы – тоже. У него всегда всё перекошено. – Барсик напугал. С ним какой-то припадок случился. – Так он старый уже, – равнодушно отозвался Витька. – Неудивительно. Я села на кровать и обхватила себя руками за плечи. И мама, и Витька сказали одно и то же – кот уже старый, и, значит, скоро помрёт. А как же я? Барсик старше меня на год. Он был всегда. А теперь что? Не будет тёплого мохнатого бока, мягкой тяжести на ногах, круглого пузика, мурлыканья и разноголосого мява? – Что скисла? – усмехнулся Витька. – Кот живой, что ты его хоронишь раньше времени? – Дети, идите завтракать, – позвала снизу мама. – Ты умылся? – спохватилась я. Витьку всегда в таких вещах проверять надо. – Сто двадцать восемь раз, – фыркнул он. – Пошли. А на веранде мама уже расставляла тарелки. Вокруг плавал густой запах блинов, в нём можно было купаться, как в речке. Мы быстро ополоснулись у старого умывальника и сели за стол. Витька сунул в рот блин и невнятно спросил: – Мои не звонили? – Нет пока, – отозвалась мама. – Да, в принципе, и незачем. Вика и так дорогу знает. Обещала к вечеру приехать, значит, приедет. – Мало ли, – упрямо возразил Витька. – Может, билетов на проходящий нет. – Если что случится, она позвонит обязательно, – спокойно сказала мама. – Я сестру знаю. Витька непонятно хмыкнул и макнул в сметану очередной блин. Тётя Вика сейчас обязательно сказала бы: «Виктор, как ты разговариваешь со взрослыми!» А моя мама только улыбнулась. Тётя Вика и мама очень разные. Мама широкоплечая, рослая, с сильными руками. Она агроном и всё знает. А тётя Вика тонкая, бледная, как недокормленная. Но когда они поют, или смеются, или уборку делают – сразу видно, родные сёстры. А мы с Витькой ни капельки не похожи. Я светленькая, а он тёмный, глаза карие, волосы вечно встрёпанные, как у Гарри Поттера. И очки то и дело падают, но почему-то не бьются. Только дужка проволокой перемотана. Они с мамой в Москве живут, к нам в гости приезжают. Когда я была совсем маленькая, то гостили всё лето. Потом Тётя Вика Витьку в какие-то лагеря отдавала и на море возила. А в этом году он сказал – в деревню, и всё. Я как-то спросила, почему он не хочет в лагерь. Или в Турцию. Я вот в Турции ни разу не была. Там, наверное, интересно. А он скривился и отвечает: «Там припаривают». Это про лагерь. А про заграницу буркнул: «Тоска». Тётя Вика даже обрадовалась, что Витька к нам захотел, сказала: «К родным корням потянуло. Путь оздоровится и от компьютеров своих отдохнёт». Не знаю насчёт оздоровления, а вот насчёт компьютеров его мама зря обрадовалась. У него телефон как компьютер. Так что он по вечерам всё равно в интернете сидит, что-то читает и пишет в ответ, сквозь зубы ругаясь. Или картинки какие-то смотрит непонятные. Говорит, это схемы. А потом строит какую-то штуку. Я один раз заглянула ему через плечо в экран и прочла: «Терминал для искусственного интеллекта, оформленный в стиле «стимпанк», не признанный экспертами…». Витька оглянулся. – Что-нибудь понятно? – Нет… – Ну и не лезь. Я и не лезу. Всё-таки брат городской. Да и большой, даже старше Барсика… …Витька толкнул меня локтем в бок: – Тупишь? – Не, думаю. – О чём? – Обо всём сразу. – Это и называется «тупить», – засмеялся Витька и встал. – Спасибо, тётя Рая. Он ушёл одеваться, а я без аппетита доела блин. Мама посмотрела на меня и вдруг сказала: – А знаешь, почему наша деревня называется Дорожки? – Нам в школе рассказывали. Когда железную дорогу строили, давно, при царе ещё, здесь строители жили. – Не только, – улыбнулась мама и села рядом, обняв меня за плечо. – Когда-то давно наша деревня называлась Неведомые Дорожки. Знаешь, где это? – У Пушкина, – слегка гордясь своим знанием, ответила я. – Вокруг Лукоморья. Я всё-таки в пятый класс перешла! Мама засмеялась, покачала меня туда-сюда: – Ты у меня хорошая ученица. А в школе говорили, что раньше за речкой было село Лукоморье? – Правда? – Правда. Здесь по указу великого князя Константина собирались делать сказочный уголок. Даже дуб нашли подходящий. Он как раз за рекой стоит. Помнишь? – Ой… А почему не сделали? – Да кто его знает. Это давно было. – А сейчас там что? Где Лукоморье было? – Почти уже всё лесом заросло. Всё заброшено. Мне стало не по себе. Представились полуразрушенные избушки в густой зелени. И тишина. Никого. Даже комары не звенят. – А почему село бросили? – После войны решили, что туда нерентабельно поезда пускать. Это ведь тупик, никуда не по дороге. Станцию упразднили, и стали люди уходить оттуда. – Почему? – Потому что люди у дороги живут. Как хорошо, что через нашу деревню проезжают всякие поезда, а некоторые даже останавливаются. Правда, стоянка всего три минуты, но это не страшно. На таком поезде должна сегодня приехать тётя Вика. А мама добавила: – Но нам это не грозит. Места у нас сказочные. Сказочные… Мысли запрыгали, как щенки, которые просятся на руки. Сказочные места. Волшебные… Мама пошла вешать выстиранное бельё, а я начала собираться. Положила в старый рюкзак бутылку с водой, блины в пакете, кусок колбасы, полбуханки хлеба, ножик, газету и спички. Надела джинсы и рубашку с длинным рукавом – хоть и жарковато будет, зато удобно пробираться через колючки. Обошла дом, чтобы мама не заметила меня. Услышала, как она ворчит: – Опять у Витьки карманы дырявые. Что он в них, колючую проволоку носит? Я фыркнула и отбежала за угол. Колючую проволоку Витька в карманах, конечно же, не носил. Он таскал там микросхемы – такие маленькие прямоугольнички с ножками – и всякие шестеренки. Но это был Большой Секрет. Потому что это детали для той самой штуки, которую он строил в сарае. Я никому об этом не говорила. Я не болтливая. Витька догнал меня на опушке. – Ты куда? – Куда надо. – Ты головой тронулась? – Нет. – Так куда намылилась? – Зачем ты спрашиваешь? Всё равно ведь не поверишь. Он дёрнул меня за лямку рюкзака, усадил в траву: – Говори. Никуда не пущу, пока всё не объяснишь. Пришлось рассказать. И про Лукоморье, и про то, что места у нас сказочные. Значит, волшебные. И, если поискать, обязательно найдётся такое средство, чтобы Барсик жил долго-долго или вообще всегда. Потому что в сказке всё всегда заканчивается хорошо. Витька поправил очки: – Да, такого бреда я ещё не слышал. Ну, допустим, это средство есть. Как ты его найдёшь? – Есть подсказка. – Подсказка? – оживился Витька. – Как в квесте? Ну-ка! – Деревня наша – не просто Дорожки, а Неведомые. Понимаешь? – Нет. – Значит, идти нужно по неизвестным тропинкам! Неведомым! И тогда придёшь в сказку! – Логично, – растерянно согласился Витька. – А где их найти? – Надо перебраться через реку, где дуб. И оттуда идти теми тропинками, которые не знаешь. Брат хмыкнул, покусал губу, почесал бровь. И встал: – Я знаю, где в камышах спрятан плот. И давай сюда рюкзак.

Дуб был старый, с толстым бугристым стволом и ветками, свисавшими почти до земли. – Куда теперь? – спросил Витька. Я махнула рукой. – Почему именно туда? – Потому что по всем другим тропинкам я ходила. А куда эта ведёт, не знаю. – Пошли. Мы зашагали через поле к лесу. А там все тропинки оказались неведомыми. Мы шли наугад. Постепенно лес становился всё гуще, приходилось продираться через подлесок. Витька исцарапался, шипел, но молчал. Он-то оделся в шорты по колено и футболку. Мне даже жалко его стало. Потом тропинки совсем кончились. И силы у нас кончились тоже. Мы упали в высокую траву. Витька вытащил из кармана телефон, глянул на него и засунул обратно. – Нет сети. – Значит, мы действительно далеко забрели. – Чему ты радуешься? А если мы заблудились? На секунду стало страшно. А потом я просто почувствовала направление. Как стрелка компаса, который нам показывали на уроках. Я точно знала, где дом. – Не бойся, – сказала я. – Дорогу обратно я найду. Давай обедать. Мы съели колбасу, чтобы не испортилась, и половину блинов. Хлеб решили потом поджарить на костре, перед тем как идти обратно. А пока нужно осмотреться вокруг. Всё-таки должно быть здесь что-то сказочное. Не зря же мы так долго шли! Витька встал и, охая и ругаясь, полез в заросли. И почти сразу крикнул: – Оба-на! Машка! Рули сюда! Я нырнула за ним. Витька стоял, почти упираясь в бревенчатый сруб, почерневший от времени. – Избушка! – Ага. – Может, в ней кто-то живёт? – Вряд ли. Смотри, как всё заросло. Мы обошли дом вокруг и не сразу нашли дверь. Темная, разбухшая, она почти сливалась со стеной. Ручки на ней не было. Витька схватил за край, потянул, потом повис на досках. Сначала ничего не происходило, а потом дверь охнула и распахнулась. Витьку мотнуло в сторону и зашвырнуло в заросли. Я бросилась к нему: – Витечка, ты живой? – Живой, – прокряхтел Витька, выбираясь из кустов. Я вытащила у брата из волос веточки и отряхнула листья. Кажется, с ним ничего не случилось. Мы вошли в избушку. Внутри было темно. В маленькие окна почти совсем не проникал свет. Но всё равно мы разглядели, что в доме ничего нет. Совсем ничего. Когда люди уезжали, они увезли все вещи. Только печь выделялась светло-серым пятном. Витька шагнул туда, к печи. Мне вдруг стало страшно. Я хотела крикнуть: «Куда ты!» – но почему-то не смогла. А Витька спокойно сказал: – Смотри-ка, тут лестница. Я заставила себя войти в пустой и тёмный дом. И страх ушёл, растворился. Стало даже интересно. А Витька уже поднимался по лестнице. – Ха! – донеслось сверху. – Ты была права! Я быстро полезла на чердак. Здесь было светлее – окошко хоть и маленькое, но его не заслоняли ветки. Чердак тоже оказался пустым. Почти. Здесь не было обычного хлама, который хранится у людей на чердаках и в чуланах. На слежавшейся соломе стоял большой сундук. Витька, поднатужившись, приподнял крышку. Сундук загудел и вздрогнул. Я ойкнула. А Витька обрадовался: – Ух ты! Терминал! – Чего? – Это такая же штука, как я собираю! Смотри! Витька откинул крышку. Она не упала, а осталась стоять вертикально, как у ноутбука. Правда, вместо экрана темнело старое зеркало. Я осторожно заглянула в сундук. Там крутились шестерёнки – много-много шестерёнок разной величины, и проворачивались какие-то лопасти. А потом выехал раструб, как у мясорубки, только потоньше. – Вить, что это? – Голосовое устройство ввода. – Как это? – Сюда говоришь, он тебе на экране показывает, – терпеливо объяснил брат. – А что показывает? – Что спросишь. А вообще каждый терминал на свою задачу настроен. – А этот на какую? – Сейчас узнаем, – Витька повернул раструб к себе. – Доложи основную цель! Зеркало засветилось, на нём загорелись буквы: «Исполняю желания». – Сколько? – деловито осведомился Витька. «Три». Витька оглянулся на меня: – Загадывай. Я подошла к сундуку на нетвердых ногах. Всё так просто? – Пусть Барсик живёт долго-долго. И будет здоровым. «Выполнено». Я отошла в сторону. – Теперь ты. Витька не думал ни секунды. – Хочу стать волшебником. – И я! «Желание принято с ограничением». – Каким ещё? – недовольно спросил Витька. «Вы станете волшебниками, когда вырастете». – Почему? «Для этого должны произойти изменения». Витька хотел спросить что-то ещё, но тут сундук загудел сильнее. Появилась надпись: «До аварийного отключения осталось 5 минут». – Витя, чего это он? – Не знаю. Кажется, предохранитель полетел. – Можешь починить? – Тут нужна одна деталька… Кажется, у меня есть… Витька сунул руку в карман и растеряно захлопал глазами. Вывернул карман и уставился на него. В кармане не было никаких деталей. Там была дыра. – Потерял! – крикнула я. – И теперь всё выключится! – Давай быстрее загадывать третье желание, – виновато пробормотал Витька. – Лучше потом! Когда починим! – Если он сейчас вырубится, мы его уже не починим. Он на спецресурсе сейчас работает. Так что загадывай. – Может, ты? – Я не знаю! «До аварийного отключения осталось 4 минуты». – Ладно! Тогда пусть он покажет нам будущее! Где мы уже волшебники! – выпалила я. «Принято». Я ожидала увидеть себя в мантии и с волшебной палочкой. Но на экране появился наш дом. Только очень старый, с крышей, обросшей мхом. А вокруг – огромные старые ели. Из дома вышел Барсик. Развалился на крыльце, жмурясь на солнышке. Я радостно ойкнула, но тут появилась старуха с метлой. Подметать не стала, уселась на метлу верхом и… взлетела. Перемахнула через изгородь, украшенную человеческим черепами, и понеслась над верхушками деревьев. Вдалеке виднелся тёмный замок. Он рывком придвинулся, и мы оказались в большом зале, похожим на станцию метро в Москве. Только света мало. А на резном троне сидел костлявый лысый мужик. Вид у него был то ли скучающий, то ли недовольный. А в руке какая-то штука. Тут изображение увеличилось, и стало видно, что в руке у него – деревянное яйцо, украшенное резьбой. Мужик открыл яйцо, как киндерсюрприз. В нём торчала толстая иголка. Картинка потемнела, появилась надпись: «аварийное отключение». Сундук перестал гудеть. Снова стало тихо. Витька захлопнул крышку и сел сверху. – Капец. – Вить, что за сказку он нам показал? – А ты не поняла? – Не-а. – Ну, значит, не надо тебе, – мрачно произнёс Витька. И тут до меня дошло. – Этот ящик говорит, что мы с тобой станем этими… сказочными персонажами? Я Бабой-ягой, а ты Кощеем? Но этого же не может быть! – А терминал, который желания выполняет, может? – поднял на меня тяжёлый взгляд Витька. – И ведь не отменишь ничего. Не передумаешь. Меня вдруг осенило: – Вить, а может, он просто не успел нас показать? Батарейка-то села! Может, мы дальше должны были появиться? – Но дом-то ваш. И кот. – Ну и что! Коты все похожи. А с домами по-разному бывает! – Вот знать бы… – Так ты ведь такой же ящик строишь! Доделаешь, и узнаем! Вить! Ну, чего ты! Брат спрыгнул с сундука и улыбнулся. – Точняк! Ты клёвая. Я заулыбалась, как дурочка. – Вить, а почему хозяева этот сундук с собой не взяли? Ведь он ценный! – Да он работает только там, где его собирали, привязан к координатам. Передвигать можно метра на три, не больше… – Откуда ты столько про него знаешь? – В и-нете вычитал. На сайте одном, где всякие сказки. Сначала думал, это прикол, а потом погуглил и нашёл схему. Я прям зауважала интернет. Если в нём даже такое есть… А Витька сказал: – Домой пора. Мама скоро приедет.

Когда мы подходили к дому, солнце садилось. Но всё равно я рассмотрела, что около калитки появились маленькие ёлочки. – Вить, откуда они здесь? – Наверное, семена ветром принесло. А что? – Ничего, так… На забор прыгнул Барсик и прошёлся по кромке, распушив хвост. – Мррррр? – спросил он, прищурив один глаз. – Смотри, он совсем здоровый, – обрадовалась я. Витька на кота не смотрел. Он смотрел мне за плечо. По тропинке вдоль забора шла тётя Вика. – Мам! – Витька бросился к ней. – А почему ты не со станции идёшь? – Изменения в расписании, – вздохнула тётя Вика и обняла Витьку. – Пассажирский поезд теперь здесь не останавливается. Есть информация, что он вообще будет ходить по другой ветке. – А как же ты приехала? – До райцентра, оттуда на попутке. Мы переглянулись. А тётя Вика сказала: – Я привезла тебе подарок. – Ноутбук? – Зачем тебе ноутбук в деревне? – засмеялась тётя Вика и достала из кармана яйцо. Деревянное, украшенное резьбой. Витька ошарашенно уставился на него. – Держи. Будешь сам себе дырки зашивать. Витька осторожно взял яйцо и одним движением разнял на две половинки. Внутри оказались тоненькие трубочки с намотанными на них разноцветными нитками. А посередине торчала большая швейная иголка. – Спасибо, – сказал Витька. И посмотрел на меня с незнакомым холодным прищуром.