Текст:Богатова Наталья. Соседка Катя (ж. Кукумбер 2002 № 10)
Богатова Наталья — Соседка Катя
Утром первого января все спят. Уж и солнце светит, и снег блестит, и восемь часов или даже целых пол-девятого, а все спят. Но только не мы с Арчиком. Чего мне спать? – под ёлку-то бегом сбегать надо? Я рысью, в одних трусах, прямо с закрытыми глазами в гостиную устремился, нырнул в хвойный колючий запах и нашел там все, что полагается. К чему я целый год присматривался и пристреливался. Молодец, всё-таки, Дед Мороз. У него детей – знаете сколько? А он ничего не путает. «Всем сестрам по серьгам», – так бабушка говорит. Но только я встал с постели, наш овчарец стал на дверь бросаться: веди, говорит, меня скорее гулять, а то я не успею первый снег новейшего года унюхать, до того, как его все затопчут. Ну, хорошо. Вышли мы из подъезда, а там – Катька со своей бассеткой Басей. И на этой толстой ушастой зверюге новая новогодняя попонка. Бася с Арчиком припустились за гаражи, а мы с Катькой, как обычно наши родители, прогуливаемся по оврагу из конца в конец. Я её спрашиваю: – Тебе Дед Мороз что подарил? А Катька повернулась ко мне, и глаза у неё – такие ясные, какие, наверно, бывают только первого января при солнышке. – Ты, – говорит, – знаешь, что у папы моего машину угнали неделю назад? Я кивнул: само собой, кто ж не знает. А Катька ко мне заговорщицки наклоняется:
– Так вот. Я под елку Деду Морозу записку положила: ничего мне не надо, дедушка, только верни папе нашу машину. Хорошо, буду даже пешком в школу на Динамо ездить, но пусть только она под окном стоит, а то папа систему охлаждения там сменил и очень расстраивается. Я поёжился:
– Катька, а ты давно здесь ходишь? Она мне деловито:
– Только вышла. И стали мы с ней методично все тротуары у подъездов осматривать. Ведь неизвестно, вдруг Дед Мороз у нашего подъезда припарковаться не смог. Праздники, забито всё. И так долго мы присматривались к заиндевевшим машинам, что собаки наши даже бегать перестали, а плелись следом гуськом. Но когда ноги вконец окоченели, пришлось остановиться. Я на руки дую и осторожно спрашиваю:
– Скажи, Катька, а ты всё-таки под елку утром заглядывала? Она глазами захлопала, а щеки у неё загорелись, хотя на морозе и так дальше некуда. – Там новая скрипка лежит, – говорит она тихо, даже как бы про себя. – А записки моей нет. Я её по плечу хлопнул:
– Здорово, Катька! А у меня машинки всякие на управлении и бинокль. Но скрипка – это клёво! Куда до неё – машинкам. И мы Арчика с Басей свистнули и домой пошли. К переливающейся звезде на ёлке, к биноклю, к джипу «Мицубисси» на управлении! Мы ведь в одном подъезде живём. Поехали себе по разным этажам, потому что я характер Деда Мороза давно изучил: если под ёлкой уже скрипка лежит, то искать дальше машину на улице совершенно бесполезно. Ну почему она сразу про скрипку не сказала? Я только на минутку к Кате зашёл. Бережно взял скрипку и отнес её к мусоропроводу. И поставил так, чтобы никому не видно. И пока ждал лифт, выглянул вниз, на улицу. И я видел, как медленно подъехал синий Катькин жигуль и встал точнёхонько под окнами.