Текст:Сорока Светлана. Ромашки для Наташки (ж. Кукумбер 2010 № 09)

Материал из Буквицы
Версия от 10:54, 20 июля 2018; Karaby (обсуждение | вклад)
(разн.) ← Предыдущая версия | Текущая версия (разн.) | Следующая версия → (разн.)
Перейти к навигации Перейти к поиску

Сорока Светлана — Ромашки для Наташки

Никогда раньше не нравилась Илье Гурова. Что в ней хорошего: отличница, торопыга, болтушка и ябеда. То ли дело Олеська, она и секреты хранить умеет, и на дерево залезет проворней любого мальчишки, и когда свалится – не плачет. Леська – друг! А Гурова… ходит, командует, а как что – сразу в слёзы или к учительнице жаловаться. И всё ей с рук сходит. Одним словом, староста! Никогда её раньше Илья не замечал, хоть и сидели они вместе с червёртого класса. Но после того случая на математике, когда новый учитель Гуровой «3» поставил, всё изменилось. Илье вдруг Наташку так жалко стало, что непременно захотелось ей какую-нибудь приятную вещь сделать. И сделать так, чтоб никто не заметил, и главное, чтоб сама Наташка не догадалась… А то ведь совсем зазнается. Несколько дней Илья пребывал в несвойственном для него задумчивом состоянии, и вдруг на уроке рисования ему представилась возможность. В кабинете ИЗО все сидели по одному за маленькими светло-коричневыми столиками, и главное, Илья сидел отдельно от Гуровой: она за первым столом, а он за последним. Ребята уже приготовились к уроку и от нечего делать брызгались друг в друга, смачивая кисточки в банке с водой, как вдруг в класс ворвался длинноволосый Сергей Иванович и буквально с порога с пафосом объявил:

– Сегодня рисуем цветы! – Почему цветы? – сразу же выкрикнул со своего места недовольный Растеряев. – Лучше б машину нарисовали, никогда ведь не рисуем! – Потому что, Арсений! – восторженно сказал Сергей Иванович. – Цветы – это символ весны и красоты! Их очень любят ваши бабушки, мамы, сёстры!.. Если хорошо нарисуете, можете подарить, им будет очень приятно. «А ведь это идея» – радостно подумал Илья. Ребята приступили к выполнению задания. Илье, как назло, ничего не приходило в голову. Он ведь не знал, какие цветы Гурова любит… А хотелось что-нибудь необычное, чтоб ей действительно приятно было… Попробовал изобразить гвоздику, но гвоздика не желала получаться. Потом принялся за розу, вспомнив, что папа иногда дарит их маме, но намучился и с розой… В конце концов, махнув на всё рукой, решил соорудить чего попроще. Нарисовал круглую серединку, приделал к ней пять лепестков, раскрасил и понял, что получилась ромашка. И вдруг, просияв, быстро вывел наверху листа печатными буквами: «Ромашки для Наташки!» Теперь предстояло самое сложное: незаметно передать рисунок на первую парту старосте. Илья осторожно повертел головой: ребята выполняли задания, учитель увлёкся чтением журнала. Он аккуратно толкнул сидящего впереди друга. – Колян, передай Гуровой, только тихо, – и приложил палец к губам. Колька растерянно посмотрел на товарища, но ничего не спросил, лишь мельком взглянул на рисунок и похлопал по плечу Петьку Ермакова:

– Чего тебе? – недовольно обернулся Ермаков. – Гуровой передать просили, – деловым тоном сказал Коля. – Хм, – усмехнулся Петька, с любопытством разглядывая рисунок. – Ромашки, а лепестки как у тюльпана!.. А кто просил?! – Не знаю, – оскорбившись за друга, сердито проговорил Коля. –Передавай дальше. Ермаков ещё раз усмехнулся и отдал рисунок Ваське Моисеенко. Всё это время Илья сидел как на иголках, он очень боялся, что кто-нибудь из ребят откажется передавать и начнет выяснять, кто послал. Делая вид, что занят работой, он внимательно следил за передвижением листка по классу. Вот он у кудрявого Моисеенко, но на счастье Ильи, увлечённый рисованием Васька, даже не взглянув на ромашки, передал их дальше. Осталось ещё две парты, и рисунок дойдёт до своего адресата. Но какие парты!.. Вовка Крюков и Растеряев! Вовка, конечно, парень неплохой, но… Мысленно представив, что может произойти, если клоуну Крюкову захочется пошутить, Илья внутренне сжался… И вот Вовка увидел листок. Повертев его в руках и изучив надпись, он вполголоса, так чтоб слышало несколько парт, весело произнёс: – Кажется, у нас в классе появился влюблённый художник! Ребята зашевелились. Петька Ермаков захихикал, Растеряев с интересом развернулся к Крюкову. Воодушевлённый вниманием, Вовка поднял вверх рисунок и продолжал:

– Смотрите, смотрите, а муза, наверное, Гурова!.. Да, Гурова! Влюблённый художник тут так и написал: «Ромашки для Наташки!» Ребята засмеялись и принялись тянуть шеи к рисунку, чтобы получше разглядеть надпись. Услышав свою фамилию, Гурова недовольно повела плечами и оглянулась. Илья склонился над чистым альбомным листом, делая вид, что занимается творчеством, на самом же деле в этот момент ему хотелось растерзать Крюкова… «Вечно он нос не в свои дела суёт! Лишь бы поиздеваться над кем-нибудь! Клоун! Если всё раскроется, – сердито думал Илья, – он у меня на перемене получит!!! Ох как получит!!! – Смех в классе звучал всё громче. – Пусть всё раскроется!» Но пока ситуация складывалась удачно для Ильи. Сергей Иванович, потревоженный шумом, отвлёкся от чтения и стал искать зачинщика беспорядка. Увидев весёлого Крюкова, радостно размахивающего руками, учитель вдруг грозно и громко закричал на него и пообещал поставить два за работу на уроке. Вовка, не ожидавший столь бурной реакции от всегда мирного Сергея Ивановича, перестал улыбаться, расстроился и собрался отдать рисунок Гуровой, но Сенька Растеряев вдруг проворно выхватил листок у него из рук. Сергей Иванович сел и снова уткнулся в журнал. Сенька выждал минуту, а затем ехидно обратился к старосте:

– Смотри, Гурова, какой тебе шедевр прислали. Наташка сердито взглянула на Растеряева, покачала головой и отвернулась. – Что, не веришь? Смотри, тут так и написано: «Ромашки для Наташки!» Сенька засмеялся… Ребята опять зашевелились, Илья, до которого долетали лишь обрывки фраз, занервничал. Наташка снова покачала головой. – Что, правда не веришь? – на смену Сенькиному веселью пришло возмущение. – Да на, смотри! – И Растеряев приблизил лист совсем близко к старосте. И вдруг Гурова, наверное, сама от себя не ожидая такого, ловко выхватила его у Сеньки. Растеряев опешил от Наташкиного поступка и собирался вернуть рисунок обратно, но девочка стала поднимать руку, делая вид, что собирается пожаловаться, и Сенька отстал. «Ромашки», наконец, дошли до адресата. Илья увидел это, но не расслабился, не зная, как будет реагировать староста. Наташка посмотрела на рисунок, покрутила головой в поисках пославшего его, а затем улыбнулась и покраснела – «Ромашки» ей понравились! И, украдкой глядя на Гурову, Илья вдруг сам улыбнулся и покраснел. Сергей Иванович тем временем отложил журнал, взглянул на часы и, громко кашлянув, обратился к классу:

– Ну что ж, пора заканчивать, до звонка осталось 7 минут. Времени для творчества было достаточно. Посмотрим, что у вас получилось! – И он, взяв со стола красную ручку, собрался, как обычно, ходить по рядам и выставлять оценки. Илью охватила паника. Со всеми переживаниями, которыми был полон урок, мальчик совершенно забыл нарисовать другие цветы, не для Наташки, а для учителя… И сейчас он сидел, смотрел на пустой лист и с ужасом понимал, что всё сейчас раскроется, что вот сейчас все поймут, что именно он послал Гуровой рисунок. А Сергей Иванович приближался и приближался, всё слышнее были его фразы, порицающие или хвалящие учеников. Вот он уже склонился над Колей, кажется, ставит ему четвёрку… Еще мгновенье, и учитель оказался у стола Ильи и с недоумением уставился на пустой лист. – Погонин, а где твоя работа?! – Моя?.. – Илья замялся. Голубоглазый Колька сразу всё понял и, развернувшись к другу, смотрел на него с сочувствием и грустью, но не знал, чем помочь. Похоже, не один Коля догадался о том, где рисунок Ильи. В классе стали раздаваться смешки и шуточки: «Влюбленный художник!», «Погонин и Гурова!» Илья был готов сквозь землю провалиться, а Сергей Иванович повторил уже более настойчиво:

– Я спрашиваю, где твоя работа?! Ты чем весь урок занимался? – Я… Казалось, таких безвыходных положений у Ильи ещё в жизни не было. Но вдруг к его парте подошла Гурова! Она появилась почти бесшумно, словно фея из сказки, призванная спасти его, и, сжимая в руке листок с цветами, чуть взволнованным голосом произнесла:

– Сергей Иванович, вы только два Погонину не ставьте. Вот его рисунок! Ему его ромашка не понравилась, и он меня попросил другую нарисовать… А по-моему, красиво: лепестки ровные, и разукрашено ярко… Очень красиво! Возьми! – с этими словами девочка протянула Илье листок. Смешки прекратились, ребята от недоумения окрыли рты. Илья благодарно посмотрел на старосту, а затем перевёл взгляд на рисунок: на месте надписи остался чуть заметный след от ластика.