Текст:Сахарнов Святослав. Акула на крючке (ж. Кукумбер 2001 № 11)

Материал из Буквицы
Версия от 10:46, 20 июля 2018; Karaby (обсуждение | вклад)
(разн.) ← Предыдущая версия | Текущая версия (разн.) | Следующая версия → (разн.)
Перейти к навигации Перейти к поиску

Сахарнов Святослав — Акула на крючке

Матроса, с которым я познакомился в Гаване, звали Франциско. Когда-то он ловил акул. Всё началось с перчатки. Он нашел её в порту. Перчатка была на правую руку, ладонь – из кожи толщиной в палец. – Эта перчатка – ловить акул, – объяснили ему. Франциско был молод, и глаза его загорелись. Он смастерил снасть и стал выходить в свободные часы в море. Ловил по одной – две акулы и привык, что дело это нехитрое, требует только сноровки. В тот день он выехал с вечера, после захода солнца, заглушил мотор и положил лодку в дрейф. На корме у него валялась задняя нога овцы, а на крючке – Франциско ловил на нейлоновый трос с цепочкой и двумя крючками – была насажена овечья печень. Не успел он забросить снасть, как лодку тряхнуло, и он очутился на досках. В нескольких метрах за кормой кто-то шумно бился о воду. Франциско встал на четвереньки и подобрался к мотору. Овечья нога с кормы исчезла. «Эге! Вот куда делась нога, – подумал Франциско, разглядывая белый бурун и плавник, который то показывался из воды, то исчезал. – Ну, берегись!» Он подумал так и забросил приманку поближе к акуле. Та уже покончила с овечьей ногой и кружила рядом с лодкой. Франциско водил приманку около акулы, но та плавала взад-вперед и не торопилась хватать крючья. Наконец, она решилась. Короткий бросок – проглочены и наживка, и половина цепочки. Акула совершила прыжок и рухнула в воду, окатив Франциско с головы до ног. Он придержал снасть, и крючки намертво впились в акулью глотку. «Теперь не плошать!» Правой рукой, одетой в перчатку, он половчее перехватил шнур и стал потихоньку стравливать его. Леса, натянутая, как струна, врезалась в перчатку. Вода у борта качнулась, и при слабом свете звезд он увидел около лодки длинную чёрную тень. Акула казалась неподвижной, Франциско вздохнул и на мгновение ослабил леску. И тотчас же тень исчезла, шнур врезался в ладонь. Рассекая кожу перчатки, он стремительно скользил, – акула уходила на глубину. Франциско вцепился в него обеими руками. На ладони горячей картофелиной вздулся и лопнул пузырь, перчатка наполнилась кровью. Ногу свела судорога. Наконец леса стала дрожать: акула устала. Зачерпнув левой рукой воды, он смочил лицо и принялся сматывать лесу. Он вёл акулу, и та покорно уступала. Вот знакомая тень снова показалась под лодкой. Из воды появился косой плавник. Франциско нащупал рукой стальной болт – один из четырёх, которыми мотор был прикреплён к днищу. Свернув шнур петлёй, он набросил его на болт. Когда плавник опять показался из воды, Франциско нагнулся, чтобы вытащить из-под скамейки верёвку. Он решил привязать акулу к лодке за хвост. И тогда из-под воды вырвалось чёрно-белое тело, акула перевернулась в воздухе и стремительно пошла головой вниз… Франциско не успел сбросить петлю с болта, послышался звук, похожий на выстрел, – шнур лопнул. Освобождённая от тяжести, лодка свободно закачалась на воде. Когда Франциско пришел в себя и смотал снасть, он недосчитался сорока метров, – их унесла акула вместе с крючками и цепочкой. Замотав тряпкой кровоточащую ладонь, он присел возле мотора и поднял лицо. Небо было уже розовым: он провозился с акулой около пяти часов. – Была так велика? – спросил я, когда Франциско закончил свой рассказ. – Да нет, всего метра три с половиной. Но у нее был характер, и она дралась до конца. Она заслужила свободу!