Текст:Прозаверов Михаил. Крестная сила

Материал из Буквицы
Версия от 06:17, 12 января 2021; Karaby (обсуждение | вклад) (Новая страница: «'''Крестная сила''' ''Михаил ПРОЗАВЕРОВ'' — Сколько раз просил не называть меня Герой, — м…»)
(разн.) ← Предыдущая версия | Текущая версия (разн.) | Следующая версия → (разн.)
Перейти к навигации Перейти к поиску

Крестная сила

Михаил ПРОЗАВЕРОВ


— Сколько раз просил не называть меня Герой, — министр прогресса едко усмехнулся, — Гера — это Зевс.

— Ну ладно, — обиженно ответила его молодая жена, — просто мне хочется называть тебя поласковей. И вообще я только хотела спросить…

— …кто такой Зевс? — опередил жену министр.

— Не делай из меня дуру, с тобой просто нельзя серьезно говорить…

— Ну хорошо, прости, у меня сегодня пресс-конференция, ты знаешь, как я люблю эти посиделки. Что ты хотела узнать?

— Так, ничего, прочитала про Ленина, что он, оказывается, создал государство. Но ведь все коммуняки дураки, а он какой же дурак, если создал государство?

— Ну и где ты это прочитала — в каталоге модной мебели?

— Знаешь, если ты так уверен, что я — непроходимая дура, как ты можешь вообще жить со мной?

Молодая женщина закурила, министр тяжело вздохнул.

— Леночка, ну зачем мы должны ссориться из-за таких пустяков?

— Ну мне же интересно. Ты тоже политик, и мне важно все, что касается тебя.

— Ленин — это не то, что меня касается… У него была простая задача: организовать людей под лозунгом «Грабь награбленное», а это легко. За этим пойдут. Мы, нынешние, служим справедливости. А справедливость, Лена, это когда у достойных есть все, а остальные, неумелые, молчат. И чем тише, тем для них же лучше. Заставить молчать — самое трудное.

— Так значит, ты умнее?

Министр покачал головой.

— В принципе — мы одно и то же. Он Ленин, а я — Еленин.

— Как это?

— Ну, Ленин — он был Ульянов, а я… Ты кто у нас? Елена. Значит, я — Еленин.

— Хитрец, — Лена потянулась и поцеловала мужа. — Можно подумать, что ты принадлежишь мне…

Бабушка Клава молчала последние три года. Лицо её было горестным, а блеклые голубые глаза будто глядели внутрь себя, в «мир иной». И длилось это с тех самых пор, как её внук Дима вылетел на своем мотоцикле с проселочной дороги на трассу. Ехал он из цыганского поселка и был под дозой. Водитель КамАЗа даже не успел затормозить… На самом деле баба Клава все время говорила, но про себя: просила Бога за Диму, чтобы простил ему наркотики и пустил бы в рай… А люди думали, что она просто молчит.

На пресс-конференции журналисты задавали министру разные вопросы. Он же, игнорируя их смысл, говорил о своем. О том, что если деньги за нефть, не дай бог, хлынут в страну, их ждут сплошные беды. Обвальная инфляция, злокачественная опухоль коррупции, обвал экономики. Министру нравилось ощущать свое превосходство, доказывая, что чёрное — это белое, а белое — чёрное. Но все-таки он не любил эти встречи с журналистами, зачем вообще что-то доказывать? Чин у них такой, что и без доказательств хороши будут. Взглянул на студийные часы, стрелки показывали 17.25. До конца встречи пять минут. Время каверзных вопросов миновало. Он вдруг вспомнил, как одноклассники, меняя всего одну букву в его фамилии, звали его Стервятником. Но где они теперь? Спились, исчезли, рас-творились в пространстве. И, вдохновленный воспоминаниями, он взял инициативу на себя, воскликнув прямо в эфир: «Вообще нельзя баловать неподготовленное население деньгами. Деньги — это очень, очень важно и серьезно».

Баба Клава, пригорюнившись, сидела перед телевизором. Передача была скучная, но какая разница? Раньше, когда Дима был жив, она любила и сериалы, и концерты. А теперь все стало неразличимым. Она была занята уговорами Бога простить внука. На экране какой-то солидный мужчина что-то объяснял. Баба Клава не вникала, но одна фраза на мгновение привлекла её внимание: «Нельзя баловать неподготовленное население деньгами. Деньги — это очень, очень важно и серьезно…»

Это он правильно, подумала баба Клава, в самую точку попал. От них, проклятых денег, вся беда. Если бы не деньги, кто бы торговал той гадостью, что Димку убила? Вся беда от них. Видно, хороший человек, и баба Клава перекрестила экран. Тяжело вздохнув, взглянула на часы. «Почти половина шестого. Пора идти за коровой».

Консилиум из светил медицины остался бессильным, определяя причину смерти министра прогресса. Молодой, полный сил, никаких признаков заболеваний, и такой нелепый конец. За пять минут до окончания эфира министр вдруг обмяк и сполз в кресле. Смерть была мгновенной.

Ставрополь.

Источник: «Ставропольская правда», 17 января 2007 г.