Текст:Норштейн Юрий. Лиса и заяц (ж. Кукумбер 2006 № 1)
Норштейн Юрий — Лиса и заяц
Художник: Ярбусова Франческа
В прошлом году Кукумбер побывал на выставке в Музее частных коллекций, посвященной мультфильмам Юрия Норштейна и Франчески Ярбусовой. Он бродил по залам, как зачарованный, читал выдержки из книги Юрия Борисовича, и сидя на полу вместе с детьми и взрослыми, когда не хватало стульев (а их всегда не хватало, но так было даже уютнее), по несколько раз смотрел подряд все мультфильмы: «Сказку сказок», «Ёжик в тумане», «Лиса и Заяц», «Цапля и Журавль», «Зимний день» и неоконченную «Шинель». Он аплодировал небольшому экрану и украдкой поглядывал на смотрительницу музея, которая, как любящая бабушка, заботливо рассаживала ребятишек так, чтобы всем было хорошо видно. Потом он ходил туда ещё раз, потом ещё и ещё, и, наконец, понял, что пока не поделится с вами своим восхищением хотя бы на страницах журнала, не успокоится. Лиса и заяц Мультфильм Юрия Норштейна по русской народной сказке в пересказе Владимира Даля Эскизы Франчески Ярбусовой Жили-были Лиса и Заяц. У Лисы была избушка ледяная, а у Зайца – лубяная. Глядит Лиска в ледяное окошечко да над Зайчиком посмеивается:
– Ишь, чернолапотник, какую лачугу смастерил. То ли дело моя: и чиста, и светла – ни дать ни взять хрустальный дворец! Лисе зимою всё было хорошо, а как пришла весна, лискин дворец растаял. И надумала она занять заячью избу. Заплакал Зайчик и пошёл куда глаза глядят. Повстречался ему Серый Волк. – Здорово, Зайка! – Здравствуй, Волченька. – О чём плачешь, о чём горюешь? – А как же мне не тужить, не горевать: была у меня изба лубяная, у Лисы – ледяная. Лисья изба растаяла, водой ушла, она мою захватила, да и не пускает меня, хозяина. – А вот постой, – сказал Волк, – мы её выгоним! – Навряд ли, Волченька, выгоним, она крепко засела. – Я не я, коли не выгоню Лису! – зарычал Волк. Вот Зайчик обрадовался и пошёл с Волком гнать Лису. – Эй, Лиса Патрикеевна, выбирайся из чужой избы! – закричал Волк. А Лиса ему в ответ:
– Вот как слезу с печи, да выскочу, да выпрыгну, да пойду тебя, Серого, трепать, так только клочья по ветру полетят! – Ой-ой, какая сердитая! – заворчал Волк, поджал хвост и убежал в лес. А Зайка остался плакать в поле. Вот идёт Мишка-Медведь. – Здорово, Зайка! – Здравствуй, Михал Потапыч. – О чём тужишь, о чём плачешь? – Да как же мне не тужить, как не горевать: была у меня изба лубяная, а у Лисы – ледяная. Лисья изба растаяла, она мою захватила, да и не пускает меня, хозяина, домой! – А давай мы её выгоним! – Нет, Михал Потапыч, навряд ли её выгнать, она крепко засела. Волк её гнал – не выгнал, и тебе не выгнать. – Я не я, – заревел Медведь, – коли не выгоню Лису! Эй, Лиса Патрикеевна, убирайся вон из чужой избы! А Лиса ему в ответ:
– Постой, Михал Потапыч, вот как слезу с печи, да выскочу, да выпрыгну, да пойду тебя, косолапого, трепать, так только клочья по ветру полетят! – У-у-у, какая лютая! – заревел Медведь, да и пустился впритруску бежать. А Зайка остался плакать в поле. Вот идёт Бык. – Му-у-у! Здорово, Зайка, ты о чём плачешь? – Лиса мою избу заняла! – А давай мы её выгоним! – Нет, Быченька, не выгоним. Её уже Волк гнал – не выгнал, Медведь гнал – не выгнал. И тебе, Быку, не выгнать! – А я не я, коли не выгоню Лису! – замычал Бык. – Эй, Лиса Патрикеевна, ступай вон из чужой избы! А Лиса ему в ответ:
– Вот как слезу я с печи, да выскочу, да выпрыгну, да пойду тебя, Быка, трепать, так только клочья по ветру полетят! – Ой-ой, какая сердитая! – замычал Бык – и давай улепётывать. А Зайчик сел подле кочки и заплакал. Вот идёт Петух. – Здорово, Зайка! Каково поживаешь, о чём тужишь, о чём плачешь? – А как же мне не тужить, как не горевать, коли с родного пепелища сгоняют? Была у меня избёнка лубяная, а у Лисицы – ледяная. Лисья изба растаяла, она мою захватила, да и не пускает меня, хозяина, домой. – А вот постой, – сказал Петух, – мы её выгоним! – Навряд ли, Петенька, тебе ли выгнать, она больно крепко засела. Её Волк гнал – не выгнал, её Медведь гнал – не выгнал, её Бык гнал – не выгнал, где уж тебе совладать? – Попытаемся, – сказал Петушок. Вот как пошли они с Зайцем Лису гнать, как пришли к избушке, Петух и запел:
Идёт Кочет на пятах,
Несет саблю на плечах.
Хочет Лиску зарубить,
Себе шапку сшить.
Выходи, Лиса, пожалей себя! Испугалась Лиса и убежала. С тех пор Петух с Зайчиком стали жить вместе. Юрий Норштейн О фильме «Лиса и Заяц» Помню, я сам предложил: «Давайте будем делать Лису и Зайца!» Предложил, а потом испугался. А испугался именно потому, что вроде бы всё так просто. Ведь на самом деле не о жилищной же проблеме сказка. Главная её тема: у страха глаза велики. Но меня интересовала проблема оскорблённого невинного существа, изменение его жизненной философии, и теперь, когда я делаю Шинель, Акакий Акакиевич нередко заставляет вспомнить первый фильм. Лиса и Заяц задумывался как психологическая драма. Но случилось так, что итальянцы включили его в цикл фильмов по сказкам народов Европы. И оказалось, нужна иная стилистика. Появилось требование: фильм должен носить открыто фольклорный характер. Изображение пришлось подчинить этой задаче. Мы взяли в качестве основы народную живопись на прялках. Но ведь от себя не уйдёшь – момент той, задуманной ранее, психологической драмы всё равно остался. Остался потому, что просто перенести народную сказку на экран – дело абсолютно безнадёжное. Материал этот отформован за века, и ничего туда не вложишь и ничего оттуда не извлечёшь, если строго идти по пути самой сказки. Если не найдешь что-то, что пересекается именно с твоей душой. Вот об этой самой болевой точке, которая совпала с твоей собственной, уже можно делать фильм.