Текст:Николаева Наталья. Как я ходила в поход (ж. Кукумбер 2009 № 04)

Материал из Буквицы
Версия от 10:52, 20 июля 2018; Karaby (обсуждение | вклад)
(разн.) ← Предыдущая версия | Текущая версия (разн.) | Следующая версия → (разн.)
Перейти к навигации Перейти к поиску

Николаева Наталья — Как я ходила в поход

Заметки начинающего туриста

Папа сказал: «В выходные идём в поход». Мама сказала: «Натку не берём. Она маленькая». А папа: «Ничего. Вот и подрастёт». И я начала тренироваться: я ходила из кухни в зал, из зала в спальню, а оттуда в детскую. Потому что в поход берут только тех, у кого выносливая походка.

Папа обманул! В поход не идут, а едут на машине. Багажник надо набить всякой всячиной: едой, одеждой, удочками. А мой рюкзак с игрушками еле-еле влез. Вот и была бы я в походе как сирота!

Приехали на речку. Там папины друзья с жёнами и без детей. Тёти все в панамках, обцеловали меня и дали три шоколадки, киндер-сюрприз и яблоко. Придётся опять быть всеобщей любимицей.

«Будем строить дом», – сказал папа. Шутил, конечно. Видела я, как дом строили напротив детского сада. Но папа принёс мешок, вытряхнул из него большую тряпку, палки и стал ползать по земле. И у него получился настоящий домик, сине-оранжевый с одним окошком. Давно бы так! А то мама всё время жалуется, что он нам новую квартиру построить не может.

Я-то думала, что в маленьком домике должна быть маленькая мебель. Оказалось, внутри темно и пусто. «Это трёхместная палатка. Мы будем здесь ночевать», – пояснил папа. Я спросила про кроватки. А папа сказал, что в палатке спят в специальных спальных мешках, и они очень тёплые. Что же я, буду спать в мешке, как картошка?!

Я подружилась с Петровичем. У него борода и гитара. Он пел песни про меня. «Натка, Натка, где твоя улыбка…», «С Наткой весело шагать по просторам…», «Мне Натка строить и жить помогает…». А потом позволил подергать струны. Я решила: выйду замуж за Петровича. Вот и мама говорит: «Интересный мужчина, только балбес».

Отдыхать в походе некогда. Дяди носят дрова для костра. А тёти готовят в котлах еду. Мне же досталось самое трудное – всех фотографировать. Они ходят туда-сюда, туда-сюда. Лишь бы из кадра ушмыгнуть. И я стала фотографировать костёр. Он-то никуда не убежит. Совсем безногий.

Как же классно в походе обедать! Сидишь на коврике прямо на земле. Все болтают и смеются. Я попросила добавки. И мне положили половник гречневой каши с тушёнкой. Папа сказал: «Как наша Натка аппетит нагуляла! Дома-то совсем плохо ест». Конечно, если бы дома мне разрешили есть на полу, да к тому же разговаривать и смеяться, я бы всегда уминала за обе щеки.

Я видела змею! Она грелась на пне. Папа сказал, что это уж, и он не ядовитый. Жалко, а то бы я его поймала, и мальчишки в саду у меня бы по струнке ходили. Хотели показать змею маме. Но она наотрез отказалась. Сказала, что если ей хоть одну змею покажут, то она отсюда сразу же уедет. Но я-то знаю, что никуда она не уедет, пока мы с папой здесь.

Купаться никому не разрешили. Вода холодная. Но папа отважился: «Я всё-таки воду пощупаю». Вторым решился измерить температуру в реке Петрович. Потом к ним присоединилась мама и другие тёти с мужьями. Они плескались, ныряли и кричали мне: «Купаться нельзя. Вода холодная. Мы только воду проверим и сразу на берег».

«К вечеру уха будет», – пообещал папа. Ему трудно не поверить. У него удочек не меньше, чем у меня игрушек. Вечером: «Место было не прикормленное. Завтра на зорьке отыграюсь». Взрослые всегда оправдывают свою лень обстоятельствами.

Устроили чемпионат по бадминтону. Моя мама выиграла! Кто бы мог подумать, что она такая спортсменка. Теперь буду говорить в детском саду, что мама у меня не домохозяйка, а БАДМИНТОНИСТКА!

Петрович спилил сухое дерево. Остался пенёк. Папа был недоволен, ругался: «Зачем ты, Петрович, такой высокий пенёк оставил. В лесу так не положено». «Какой же он высокий, – отвечал Петрович. – Как раз ростом с Натку». И поставил меня рядом с пеньком. Мы оказались одного роста. Ну и меткий глаз у Петровича! Не зря я его в мужья выбрала.

Взял Петрович меня на руки: «Ну ты и тяжеленная! Подросла, наверное». И ставит рядом с пеньком, а я его на голову выше. Подросла! А ведь пятнадцати минут не прошло с тех пор, как я первый раз мерялась. Ужас! Если так дальше пойдёт, я выше Петровича и выше папы сделаюсь. И кому я такая дылда нужна буду? Только баскетболу…

Вечером все собрались у костра. Петрович пел. Песня была незнакомая. Я люблю только те песни, которые могу подпевать. Но эта мне понравилась. Потому что была про тех, кто сидит у костра, а значит, и про меня тоже. Пили чай. Мне наливали из котелка. А сами хлебали из каких-то фляжек. Я хотела попробовать. Но мне сказали, что это чай холодный, для взрослых, и, как обычно, мои расспросы прервали конфетами.

Я засыпала в нашей сине-оранжевой палатке и думала: «Вернёмся домой, брошу детский сад, куплю шпильки, как у мамы, ноутбук, как у папы, и устроюсь на работу. Всё-таки поход – это место, где взрослеешь».